Клинок качнул тело на весу, и Сенсома швырнул нинкена хозяйке. Майко вскрикнула, но перерожденный не обманулся отчаянием в ее голосе. Он вдохнул побольше воздуха, активируя следующий Небесный Вдох, и встретил вихрь смерти, в который превратилась бывшая ученица, активировав Пронзающий Клык, техникой Льда:
— Стиль Холодного Дыхания: Шестое Ката Драконья Угроза.
Ревущий на конце меча Ледяной Дракон и рычащая в технике Майко сошлись в жестоком противостоянии силы и инерции, но у Сенсомы, вдруг, стало мало времени для того, чтобы наблюдать за этим.
Справа на него несся огненный вихрь, и Математик Боя выбросил правую руку к нему, попутно активируя технику и посылая навстречу вихрю Ледяной Буран. Шипение встречи техник превратилось в пар, обжигающий и морозящий одновременно, и, казалось, прямо из этого шипения выскочил Какузу.
Его зеленые глаза смотрели решительно.
— Меня всегда интересовало, — произносил Сенсома, отбиваясь от старого врага одной рукой. — Твое бессмертие. Твои техники разных стилей, Стихий и, кажется, даже разных жизненных путей. Будто бы их создает не один человек, а несколько. Твое тело. Твои… сердца. Секрет в этом, верно?
— Твоя проницательность увеличивает мою оплату, — серьезно сказал Какузу, разорвав дистанцию.
— Я же тебя даже обезглавил… — как будто задумчиво произнес Сенсома, взмахом клинка отбрасывая Майко, закрывшуюся в блоке, прочь и шагнув к нукенину. — А что будет, если я сотру тебя в порошок?
Какузу не испугался. Он прожил слишком долгую и опасную жизнь, чтобы иметь возможность бояться угроз противника, идущего на него. Однако, слова Математика Боя дрожью прошли сквозь его тело. Не страхом, но осознанием. За свою жизнь он слышал угрозы и пострашнее и красочнее, это уж точно. Однако, только в случае с Сенсомой Узумаки-Томура наемник не сомневался, что это — не попытка запугать.
Его слова — просто мысли вслух.
Сенсома влетел в него с ударом ноги, мгновенно отбросив, но не удовлетворившись. Он нагнал летящее, ни на что не способное тело и врезал по нему Ледяным Драконом на клинке. И почти сразу же заблокировал путь для полета Земляной Стеной, подорвав ее в тот миг, когда спина Какузу с ней соприкоснулась.
Аура Математика Боя разрослась, он собрал свою силу в кулаке, который облепили, будто мускулы, Три глубоко-синих Хвоста Биджу, и резко выбросил его вперед — прямо в грудь Какузу.
— Ну уж нет, — донеслось до его ушей. — Хватит.
В следующий миг между ним и наемником мелькнуло серебристое, а после сокрушительный удар Сенсомы обрушился на тонкую полоску стали. Перерожденный не сомневался — такой удар способен был разрушить целую крепость, однако, клинок, который встал между ним и нукенином даже не дрогнул.
Как и рука Орочимару, удерживающая его.
— Профсоюз меня с потрохами сожрет, если я буду так запросто давать в обиду своих подчиненных, — холодно сказал Ясягоро, стоя прямо напротив учителя. — Поэтому — хватит.
— Восстановил руку, — хмыкнул Сенсома, и не думая снижать давление. — Я в тебе не сомневался. Но ты все равно не добился преимущества. Я почти победил.
— Мы ведь даже ударами не обменялись, сенсей, — змеиные глаза недобро сверкнули. — А вы уже сбросили меня со счетов. Раньше вы таким не были.
— На что ты намекаешь?
— На то, что ваш новый псевдоним — Шоурай.
Сенсома моргнул, и его натиск тут же ослаб. Он удивленно воззрился на непоколебимого и серьезного ученика и… расхохотался.
Орочимару не мешкал, сложил печати свободной рукой, и из его рукава прямо к шее учителя молниеносно бросились змеи! Все еще веселящийся перерожденный разорвал их одним смазанным движением, но в этот момент его центр тяжести сместился в сторону, чем Орочимару и воспользовался, отпустив свой клинок и с силой врезав Сенсоме под дых.
Звук удара поднял песок в воздух, а Сенсому подняло в воздух. Но значительнее этого было то, что перерожденный почувствовал это попадание. Всем телом ощутил силу своего бывшего ученика.
И мгновенно стал серьезным.
Извернувшись в воздухе, он полоснул Орочимару по плечу мечом, но Ясягоро специально подставился под атаку, в свою очередь выбрасывая свой клинок вверх. Его Кусанаги пробил кожу Бога Шиноби, но не продвинулся в теле, застряв в затвердевших мускулах.