- Еще минуту, Липи, - попросил Антон, - а как же Херон и Пак? Мы что ж, бросим их?
- Ни в коем случае, - твердо сказал Липи, - они побегут вместе с нами!
- Но не вызовет ли это подозрения, если сразу четверо рабов заболеют? – удивленно спросил Антон.
Липи озадаченно посмотрел на него.
- Ты прав, друг мой, - наконец произнес он. – И что ты предлагаешь?
- Э-э-э… - начал Антон. «Вот это лихо он спросил! Откуда же я знаю?» - подумал он, а вслух сказал, - а если бежать не днем, а во время ужина или после него? Солдаты будут сами заняты едой. – Эта идея Антону понравилась самому, его собеседник счастливо заулыбался.
- Правильно, и до утра нас вряд ли вообще хватятся, - довольно закончил за приятеля Липи. Антон согласно кивнул.
- Ну, а теперь можно и спать лечь, - потянулся Антон.
Глава 14
Рано утром их снова повели в лабиринт. Надсмотрщик Кхор, проходя мимо Антона, непременно ударял его кнутом. Юноша, стиснув зубы, терпел, а сам украдкой посматривал, не появится ли посыльный от принцессы. Но долгожданный посыльный не появился ни к вечеру, ни на следующий день, ни еще через день. Постепенно Антон перестал считать дни: они стали похожи один на другой. Он осунулся и побледнел, несмотря на внушительный слой загара. Липи озабоченно поглядывал на него, но пока молчал, хотя Антон знал - это ненадолго.
Однажды вечером Липи нарушил молчание.
- Неужели эта принцесса такова, что ради нее ты совсем лишился покоя? Ты совсем не знаешь ее. Она не хочет иметь с тобой ничего общего: ты же раб, а она принцесса! Столько красивых женщин ждут тебя дома! Каждая была бы рада, если б ты только посмотрел на нее, но нет, ты выбрал жену нашего злейшего врага!
- Не говори о ней так! Ты ничего не понимаешь! – напустился Антон на друга. – И кроме того свадьба еще не состоялась! Кто знает, что может еще произойти…
Вздохнув, Липи отвернулся от Антона. Больше они к этому вопросу не возвращались. Но после этого разговора червь сомнения, поселился в душе Антона. Он точил и без того его израненную душу.
Подготовка к побегу шла полным ходом, день их освобождения близился. А у Антона появилась новая головная боль: он не знал, что будет делать вне стен этого барака. Как жить жизнью другого человека, ничего не зная о ней? На родине Липи для него все будет чуждо. Правда, кое-что из этой прошлой жизни Липи Антон уже знал, знания эти приходили к нему во сне, но для полноценной жизни этого было ему явно недостаточно. Возможно можно будет что-то списать на амнезию?
Спустя несколько дней после этого разговора к строительной площадке, на которой работали друзья, подошел солдат. Пошептавшись с ним, надсмотрщик заорал: «Пили! Ко мне, бездельник!».
Антон с охотой бросил тяжелый камень и заспешил к охраннику.
- Следуй за солдатом, - коротко приказал Кхор, зыркнув недовольно на раба.
Солдат, оглядев молодого человека с ног до головы, коротко кивнул и приказал следовать за ним. Они торопливо пошли вдоль стены лабиринта. Когда же они вышли на дорогу, ведущую к обрыву, сердце Антона радостно запрыгало, готовое вырваться из груди. Как только они оказались на знакомой поляне, рабу снова приказали натягивать тент. Едва он успел натянуть его, как показались носилки, которые несли рабы.
Принцесса вышла из носилок, махнула рукой и стража скрылась в лесу. Они остались одни.
- Здравствуй, Пили, - девушка кокетливо улыбнулась.
Антон сдержанно кивнул: она не хотела с ним встречаться так долго, и он не собирался демонстрировать ей свой восторг от их встречи. Хотя такое поведение немало удивляло его самого. Принцесса оглянулась, дабы убедиться, что они одни, подошла поближе и взяла Антона за руку.
- Пили, я хочу, что бы мы стали друзьями. Но ты должен понимать, что я несвободна в своих действиях, я не могу уходить, когда захочу. Я хотела встретиться с тобой, но меня не выпускали. Мой жених требует, чтобы я больше времени уделяла подготовке к нашей свадьбе. Пожалуйста, Пили, у меня здесь совсем нет друзей!
- Я не могу на тебя сердиться. Я раб, ты госпожа. – Губы Антона превратились в узкую щель.
- Ты хочешь, что бы я встала перед тобой на колени, и слезно просила тебя простить меня? Кроме того, ты же знаешь, что я никогда не относилась к тебе как к рабу.