– Господин барон, простите, не удержал! Виноват! Накажите меня, мне нет прощенья! – Запричитал вновь прибывший. Его седая голова горестно раскачивалась из стороны в сторону, руки он молитвенно скрестил перед собой, одет незнакомец был в камзол, очень напоминающий ливрею слуги.
– Все в порядке, не беспокойся, успокойся, никто же не пострадал, …Тони, - попытался успокоить старика уже почти пришедший в себя Антон. - Зато я теперь знаю, что я барон, - удовлетворенно подумал он, - все-таки нет, худа без добра.
Он наклонился и погладил собак, те довольно зажмурились. Антон обошел все еще причитающего старика и возобновил свой прерванный путь по дорожке к дому. Повернув в очередной раз, дорога уперлась в огромную красочную клумбу, располагающуюся перед парадным входом в особняк. Новоиспеченный барон остановился и оглядел дом: теперь вблизи тот казался намного больше, чем был виден с поляны, окна второго этажа были украшены лепниной и кое-где выступали небольшие балкончики, окна первого этажа были большими до самого пола и узкими. Строение имело нежно розовый цвет и утопало в зелени. От этой красоты у юноши дух перехватило.
«Неплохо, я на этот раз устроился, - довольно подумал он – барон, особняк…жаль Камили нет…». Обойдя вокруг клумбы, барон поднялся по ступеням и оказался рядом с парадной дверью. Она была чуть приоткрыта, Антон легко толкнул ее и вошел в довольно просторный холл. Он с любопытством огляделся по сторонам: на стенах весели гобелены ручной работы, изображавшие сельские пейзажи, около стен располагались резные столики и рядом стояли такие же стулья, но самым примечательным в этой комнате была дубовая лестница, занимающая гигантскую часть помещения. Она, причудливо изгибаясь, исчезала в вышине второго этажа. Антон растерянно оглянулся: «Куда же теперь?»
– Барон, - раздался приятный женский голос сбоку, - вы уже вернулись с прогулки! Я так рада, мне необходимо срочно переговорить с вами.
Антон оглянулся, в дверях стояла миниатюрная молодая девушка. Ее темные волосы были собраны назад в подобие «хвостика», а завитушки кольцами лежали на плечах. Она была одета в простенькое шелковое платьице, которое, несмотря на всю свою простоту, очень шло ей. Серые глаза умоляюще смотрели на Антона. От этого взгляда сердце у юноши забилось чаще. Глядя на нее он видел Мили и Камили. Это было так странно словно он смотрел через зеркало в другое зеркало…
– Баронесса, я к вашим услугам, - он отвесил ей галантный поклон. Девушка радостно заулыбалась.
– Может нам пройти в библиотеку, - предложила она.
– Только после вас сеньора, - снова поклонился Антон и подумал, - хорошо, что женщин принято пропускать вперед, а то бы я попал в очень затруднительное положение.
Баронесса пересекла холл и, открыв противоположную дверь, скрылась за ней, Антон поспешил в том же направление, а то вдруг она куда-нибудь завернет и он не увидит куда именно, будет очень неловко.
В полной тишине они пошли по коридору, оказавшемуся за дверью, и, наконец, остановились перед резной дверью, потемневшей от времени. Легко толкнув ее, баронесса вошла в комнату и направилась к кожаному дивану, стоящему у окна. Всего в комнате было три окна: рядом с одним из них и расположился диван, у второго окна стоял массивный письменный стол с приборами для письма. Все остальное свободное пространство занимали стеллажи с книгами. Здесь было очень много книг, Антон в последний раз видел столько книг в читальных залах ленинки[1]. Единственное отличие этой комнаты состояло в наличие яркого солнечного света, проникающего в комнату даже сквозь прикрытые ставни, в то время, как в Московской библиотеке, мягко рассеивая мрак, горело множество ламп. Едва только Антон сел на диван баронесса начала.
– Барон, я хотела бы вас просить о милости, помогите мне восстановить лабиринт, ведь он является символом этого острова. Все местные жители поклоняются ему, как божеству. С ним связаны местные легенды и придания. Будет правильно, если мы свою жизнь здесь - в поместье, начнем с реставрации этого лабиринта. Уверена, что ваш покойный дядя, оставивший нам этот дом был бы согласен с подобным решением.