Она глубоко вздохнула, стремясь впитать в себя этот аромат нового и стряхивая гнетущий дух воспоминаний. Теперь начинается новая жизнь. Можно забыть, нужно забыть, выкинуть из головы то, что заставляло ее вскакивать среди ночи с криком и в холодном поту.
Они в притирку успели к отходу поезда. Подчиняясь командам графа, кучер в последний момент втащил на площадку вагона их вещи. Граф подсадил свою спутницу и, как только ступил на подножку, машинист отправил поезд.
- Уф, успели. - Слегка запыхавшийся граф пробирался по узкому коридору вагона, ища свои места.
- Это из-за меня мы едва не опоздали. Простите меня. Я не предполагала, что Вы задержитесь из-за меня.
- Прощаю. -Раздражение графа немного отступило когда он наконец вошёл в купе - Вот наши места. И снимайте Вашу шубку.
Ирина огляделась. Купе в мягком вагоне было невпример лучше общего вагона для низших сословий.
- Здесь, кажется, тепло. – Девушка принялась расстёгивать шубку
Граф принял ее одежду и разложил их вещи по местам.
- Кстати, я ведь так и не знаю, как Вас зовут.
- Ирина.
- Просто Ирина? А по батюшке? Не думаю, что Вам понравится, если дети и слуги тоже, станут называть Вас просто Ириной. Вы же не холопка, в конце концов.
- Я бы не хотела открывать своего полного имени. К тому есть причины достаточно веские.
- Ну, хорошо. -Резников в раздумье побарабанил пальцами по губам. - Прежнюю гувернантку звали мадмуазель Дюран. Хотя она была по крайней мере вдвое старше Вас. Видимо, не была замужем. Вы, хоть и вдова, но у меня язык не поворачивается называть вас «мадам». Думаю будет вполне уместно называть Вас мадмуазель Ирина. Нет, Ирен звучит лучше, раз уж мы хотим сделать из Вас особу с претензиями. Или все-таки мадам? Как Вам больше нравится?
- Мне все равно. – Отвернулась к окну девушка. Потом добавила: - Я бы не хотела, чтобы людям вспоминалось моё прошлое.
-Понимаю: Вы хотите избежать тех сплетен, что гуляли по городу в связи с дуэлью.
Ирина обернулась. Граф увидел непередаваемую гамму чувств на её лице. Здесь было и удивление, и недоверие, и облегчение. Граф достал газету и сел на диван, резюмируя:
- Тогда решено. Отныне для всех Вы – мадмуазель Ирен.
Глава 3.1
Девушка впервые путешествовала поездом. Они устроились напротив друг друга. Ирина откинулась на спинку сиденья, ощущая мягкое покачивание вагона и наслаждаясь обретенным покоем, забыв про графа. А он тоже любовался этим свежим морозным утром, обещавшим хороший день, радовался в предвкушении возвращения домой. Дмитрий благополучно завершил все дела в городе, и, хотя отсутствовал всего неделю, его неудержимо влекло к тишине своего кабинета, привычному для себя укладу и детским улыбкам. Закрыв глаза, он представлял себе, как дети встретят его, с каким восторгом примут подарки. Граф любил делать подарки. Ему нравилось доставлять радость близким людям. Кто-то сказал, что дарить подарки приятнее, чем их получать, и Дмитрий был согласен. Он сам неизменно чувствовал себя как-то неудобно, получая подарок, как будто становился обязанным этому человеку. Даря же, он сам радовался радостью другого человека.
Как-то дети примут подарок в лице новой гувернантки?
Граф открыл глаза и впервые внимательно вгляделся в девушку. Она могла бы показаться знатной особой в той песцовой шапке и опушенной таким же мехом шубке. Теперь же на ней было скромное платье, оживленное лишь кружевным воротником. Правильные черты лица безупречного цвета в обрамлении темно-золотистых волос какого-то розоватого оттенка. Плавно изогнутые темные брови, тонкий нос, хорошо очерченные мягкие губы, нежный овал лица синие тени вокруг закрытых глаз. А какого же цвета ее глаза?
И, будто в ответ на его вопрос девушка распахнула ресницы, почувствовав на себе пристальный взгляд, и граф невольно вздрогнул. Эти глаза были так бездонно глубоки, что в первую минуту он даже не различил их цвета, и только потом очнувшись от наваждения, увидел, что они удивительного сине-зеленого цвета. В Италии их назвали бы цветом морской волны.
На протяжении всего пути граф не мог отделаться от впечатления, поразивших его глаз. Он видел их много, бархатно- карие, черные, подобные южной ночи, льдисто-серые и голубые, как небо, изумрудные и даже желтые, цвета янтаря, но такие ему встречать еще не доводилось.