Ах, как бы ей хотелось стать маленькой, чтобы тоже катиться на санках с горки, визжа тот страха и восторга! Солнце еще не село, но небо в той стороне уже приобрело удивительный теплый и мягкий розовый цвет. Застыв, девушка вернулась в натопленную комнату. Видимо, отопительная система проходила под полом, или вдоль стен, потому что печи в комнате не было, и запах дыма неизбежный при печном отоплении не чувствовался в воздухе.
Слуга внес ее вещи. Это был плечистый молодой человек. В отличие от слуг городского дома здешние дворовые не были одеты в ливреи. Он удивленно раскрыл рот, оглядывая комнату.
- Ну, чего застыл? - Рослая женщина в сарафане появилась вслед за ним. - Нечего тут глазеть. Ступай на кухню. - Давайте, мамзель, помогу Вам устроиться, вещи разложить, да постелю постелить. Дмитрий-то Сергеич велел вынести все, что покойной графине принадлежало.
- Благодарю Вас, я сама разложу свои вещи. Меня зовут мадмуазель Ирен. А как мне Вас называть?
- Как называть-то? Да Дуней все кличут.
- Значит Авдотья. Или Евдокия?
- Да я уж и не помню. Маленькая была, так все Дуняшкой кликали, как подросла, так Дунькой. Так вот и осталась.
- Пожалуй, Вы уже не в том возрасте, чтобы называться Дунькой. Я буду называть Вас Авдотьей. А если хотите, то можно узнать, как Вас окрестили у приходского священника. Есть же здесь поблизости церковь?
- Есть, как не быть. В селе, в Жатском. С этой комнаты не видно. Барыня не любила, чтобы звон колокольный нарушал ее покой. А с той-то стороны дома можно разглядеть купола да звонницу. Только я не из этих мест родом. Меня покойной графини матушка отдали ей в приданое, как замуж отдавали за нашего графа. Так вот и осталась при них. – Рассказвала женщина, сложив руки под грудью и разглядывая гувернантку с неприкрытым любопытством. - А звать, так и в самом деле по церковной-то записи должно Авдотьей.
- Я, Авдотья, хочу принять ванну. Граф сказал, она здесь где-то.
-Здеся ванна- то есть. Только не знаю я, можно ль Вам тудыть. Дворня-то вся моется в бане по субботам.
-Но я же не дворня? - Ирина выпрямилась и приподняла подбородок.
-Так то оно так. Только и не барыня-хозяйка.
Девушка была ниже дородной служанки, и по меньшей мере в два раза тоньше, но от её взгляда женщина скукожилась и опустив глаза, пробормотала:
-Барина надо поспрошать. Пойду я.
Видимо у «барина» возражений не возникло, потому что Авдотья больше не вернулась.
Ирина нашла дверь, ведущую в ванную комнату прямо из спальни. Это было очень кстати, потому, что бегать по коридору в неглиже и с мокрой головой было бы очень неприятно. Дверь была замаскирована подстать обивке стен, поэтому не бросалась в глаза. Войдя в ванную, Ирина обнаружила медную ванную на ножках, к которой были подведены трубы. Два медных крана отвечали за горячую и холодную воду. Однако умывальник был лишён такого оснащения. Подразумевалось, что для умывания следует наливать кувшином воду в ёмкость - по сути таз, стоящий на мраморной столешнице. Для отправления естественных потребностей присутствовала дыра с приступками для ног и верёвочкой, отвечающей за смыв. Благо, хоть вода для этого наличествовала в бачке, подвешенном над этим местом.
Принимать ванну было настоящим блаженством. Ирина достала кусочек душистого мыла из своих запасов. В ванной не оказалось ничего для совершения туалета. Разве что мочалка из люффы сиротливо висела на крючке. Девушка с подозрением оглядела её: та производила впечатление новой, ничем подозрительным не пахла, и Ирина с наслаждением оттёрла дорожную грязь. Да и не только дорожную. В доме, в котором она жила с Владимиром ванной не было. Все они мылись в городской бане. Волосы тоже оставляли желать лучшего. Как бы ни были закрыты окна, но сажа из трубы локомотива оседала везде. Волосы удалось промыть с большим трудом, но как бы то ни было, через полчаса девушка вышла посвежевшей и повеселевшей. Всё таки, что ни говори, а в здоровом теле, действительно – здоровый дух. Облачённая в свой видавший виды халат, Ирина принялась расчёсывать спутавшиеся волосы, раздумывая, не стоит ли их значительно подкоротить?