Опомнились, когда стало заметно темнеть, и поспешили назад. Полина устала. Ее посадили на санки и бегом домчали до дома. Там еще гуляла няня с Артемом.
- Уф, - выдохнула Аня, - значит еще не так поздно.
- Давайте прокатим Артема! – Предложила Полина.
– Давайте! - Поддержала ее сестра. И куда только подевалась ее обычная скованность. Сейчас это была задорная и озорная девчушка.
Девочки выхватили у няни из-под носа ребенка, и, пока взрослые опомнились, уже мчали его по двору. Полина впереди, а Аня подталкивала сзади, держась за спинку и одновременно придавая устойчивость санкам. Артем же был доволен сверх всякой меры. Веселье сестер заразило его, от скорости захватывало дух, и это приводило малыша в неописуемый восторг. Ирен переглянулась с няней. Та только ахала, но крик поднимать не собиралась, умиленная тем, что ребенок смеется, и руководствуясь принципом: «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». Когда девочки, запыхавшись, остановили его у крыльца, он потребовал: «Еще!».
Пришлось проехать еще кружок. Наконец все, разрумянившиеся, запыхавшиеся, ввалились в переднюю. Девочки, скинув шубки и шапки, забежали в кухню. Там кухарка готовила самовар.
- Груша, мы есть хотим! Можно по пирожку? Только что вынутые из печи пироги так и просились в рот.
- Да что ж вы? Обожжетесь! Погодите малость. Я уже чай несу. Ах, стрекозы! – Всплеснула она руками. Девочки, не слушая ее схватили по пирожку и побежали наверх, растрепанные и возбужденные. Пожалуй, следует пойти помочь им привести себя в порядок. Если отец, образец благовоспитанности и аккуратности увидит дочек в подобном виде и узнает, что новая гувернантка способствовали этому превращению, то ей следует ожидать выговора. Тут Ирен вспомнила, что должна вечером зайти к графу, но, кажется, прогулка затянулась. Она подосадовала на свою непредусмотрительность, быстро поднялась в свою комнату, но не успела поправить прическу, как вбежали девочки.
- Мадмуазель Ирен, пойдемте, уже подали чай. - Позвала Аня, все еще хранящая живость под впечатлением прогулки. Полина остановилась в дверях и, внимательно оглядев все вокруг, вдруг насупилась и сжала губы. Ирен проследила за ее взглядом. Граф исполнил обещание. За время ее отсутствия в комнате повесили другие гардины: красно-коричневые цветы на кремовом фоне. Вместо тяжелых, пыльных складок полога теперь висел легкий светлый шелк, и такое же покрывало лежало на постели. Эти перемены преобразили комнату, сделали ее светлее и просторнее, но Полине это почему-то не понравилось.
- Почему Вы здесь? – Насупилась она, из под бровей глядя на гувернантку.
- Что здесь? – Не поняла Ирен.
- Здесь, в маминой комнате? - Требовала ответа Полина.
- Ты же знаешь, Поли, папа так велел. – Пояснила её сестра. - В комнате мадмуазель Дюран ремонт.
- А зачем шторы переменили? – Взгляд малышки скользил по комнате, цепляясь за перемены. – Портрет! Где мамин портрет? – Почти враждебно выкрикнула она.
- Это тот, что стоял на каминной полке? - Растерялась Ирина, видя такую реакцию до сих пор милой девочки. - Его забрал граф.
Полина повернулась и опрометью выбежала из комнаты.
- Что с ней случилось? - Обернулась Ирина к Ане. Но та отвернулась к окну.
- Ничего. Просто это мамина спальня. - Пояснила Ання. - А Полина маленькая… Она не может забыть маму.