Глава 7.1
Проснувшись, Ирина села рывком. Воспоминания о минувшей ночи обрушились на неё могильной плитой. Года граф осыпал её стыдными ласками, осознать весь ужас последствий было невозможно. Его напор смёл напрочь все мысли о противостоянии. Теперь же осознав случившегося на трезвую голову, она поняла: всё – её беззаботному существованию настал конец.
Рухнула с таким трудом устроенная жизнь. И не будет больше ни игр с Артёмом, ни уроков с девочками, ни прогулок в старом парке, ни тихих вечеров в гостиной. Она никогда больше не остановит взгляд на Дмитрие Сергеевиче. Просто потому, что не в силах будет поднять глаз. Потому, что это невозможно. Говорить с ним. Как?! Как вообще представить их встречу?
Он посмотрит на неё как будто ничего не случилось? Он ведь предполагал, что их отношения останутся тайной. Сердце Ирины забилось, сильнее выталкивая кровь по венам. Тайной… Тайное всегда становится явным. Да она сама не сможет вести себя как обычно. Для этого надо быть прирождённой артисткой, а она до дрожи боится одного его взгляда.
Но ведь случилось же! И от этого никуда не деться. Она станет падшей женщиной… И теперь графне отступится и будет ожидать продолжения. Сможет ли она пойти на такое? Конечно нет!
Но ещё хуже, если теперь хозяин дома будет относиться к ней, как к фаворитке. Если в доме поймут, что их связывают греховные отношения, дворня начнёт перемывать ей кости. Плеваться вслед. А это непременно случиться. И девочки… Отношения с ними только-только наладились. И что будет дальше? Тайные визиты в её спальню по ночам? Неловкие оправдания перед собственной совестью. Эти жаркие, непристойные ласки. А если она понесёт вследствие этих отношений? Что с ней будет тогда?
Ирина вскочила и заметалась по комнате.
«Нет -бежать, бежать, бежать! Пока не случилось непоправимого. Она уже бежала один раз. И вот снова. Нельзя оставаться в этом доме. -отчётливо дошло до её сознания. Похоже, это её вечный удел – бежать и скрываться.
Наскоро плеснув водой на лицо, Ирина начала собирать свои вещи.
-Мадмуазель Ирен, а у нас сегодня не будет уроков? -Вошедшая после короткого стука Анна замерла в дверях, недоумённо глядя на гувернантку, суетливо запихивающую в саквояж одежду. – И на завтрак Вы не спустились. ПапА сказал не беспокоить Вас…
-Уроков больше не будет. – Каким-то механическим голосом донеслось в ответ.
Ирина медленно подняла глаза на девочку:
-Похоже, я недостойна учить графских дочерей.
-Что Вы такое говорите, мадмуазель? Я сейчас же скажу папА.
Девочка выбежала, а Ирина принялась озираться вокруг. Сейчас придёт хозяин – барин, а она даже не одета.
Вместо графа появился дворецкий.
-Барышня, Его Сиятельство ждёт Вас в кабинете.
Ну, что ж, так даже лучше. Разговор станет официальнее, чем в её спальне.
Набравшись решимости, Ирина стиснула руки на груди, обернулась к иконам в углу, ища поддержки, перекрестилась на образа и зашагала за Прохором.
Войти в кабинет было так же сложно, как в первый раз в столовую.
Граф стоял у окна. Увидев гувернантку, он не изменил положения, всё так же продолжая буравить её нечитаемым взглядом.
-Что это значит? Анна сказала, что ты собирала вещи.
Ирен посмотрела на графа. Лицо его показалось ей страшно: сжатые губы, горящие глаза, какая-то непреклонная решимость.
В два шага преодолев разделяющее их расстояние, он рывком притянул испуганно пискнувшую девушку к себе, и впился в её губы. Она пыталась высвободиться, но безуспешно. Наконец он оторвался от её губ:
-Я хочу тебя, Ирен.
Видимо, прошедшая ночь не успокоила похоть графа, а наоборот, возбудила её ещё сильнее. Закономерный итог: вот уже Его Сиятельство и называет её на «ты», будто холопку или девку. А чего ещё следовало ожидать? Между тем, граф принял молчание девушки за смущение и продолжил, ласково проведя губами по её шее, щекоча бородой, отчего у Ирен побежали мурашки по коже.
-Глупышка, ну чего же ты так боишься? Ничего с тобой не случится.
-Это же грех. Позор. – Ответила она, безуспешно пытаясь высвободиться.
-Грехи замолим. О Боге будем думать в церкви Ирен, у меня после смерти жены уже год не было женщины. Ну же, будь послушной. Я отблагодарю тебя. Если же нет – я сделаю твоё существование невыносимым. Подумай куда ты денешься без средств, без рекомендаций. Одна.
Слова Его сиятельства с трудом дошли до её сознания, заставив похолодеть от неожиданного цинизма: