На поиски машины, которая шла на Тбилиси, ему потребовалось всего несколько минут.)
В то время, как Брокман выехал из Батуми в столицу
Грузии, поразительно похожий на Брокмана турист и Уткин, нагрузившись покупками, пришли к Уткину домой.
Нателла Георгиевна сообщила, что приятель заходил, но тут же куда-то исчез. Уткин сказал:
– У каждого свои заботы.
В комнате он первым делом проверил карманы куртки и, найдя пропуск на корабль, положил его себе в карман брюк.
– На паспорте фотокарточка твоя, – сказал турист.
– Знакомая история.
Говоря так, Уткин имел в виду историю своей засылки в
Советский Союз. Тогда он сходил на берег и уступал свое место Михаилу Тульеву, и на его паспорте, который сдавался пограничникам, было наклеено фото Тульева, чем-то напоминавшее его собственные черты.
Они посидели немного, покурили и покинули квартиру, оставив все вещи и не простившись с хозяевами.
Непредсказуемо вели себя Уткин и турист, особенно последний. По всем правилам, он бы должен был остаться,
раз уж ему в этой ситуации отвели роль Брокмана. А он вместе с Уткиным, дождавшись, когда к трапу подошла большая компания вернувшихся с экскурсии пассажиров
«Олимпика», присоединился к ним и поднялся на борт.
Никаких недоразумений не последовало.
В том, что произошло, полковник Марков видел собственную ошибку, о чем он прямо сказал Павлу, когда они встретились ночью на загородной даче.
– Грубой ошибки вроде нет, – попробовал смягчить выводы Павел, впрочем, без всякой убежденности.
– Мы могли бы предусмотреть незатейливый фокус с этим третьим, – возразил Марков.
Павел упорствовал:
– А может, это не третий? Может, Брокмана и не было?
В другое время Марков, наверное, употребил бы здесь ядовитую шуточку, но сейчас не считал это уместным.
– Для чего же, объясни, Уткин делал все так демонстративно? Буквально лез на рожон… И не рано ли мы ослабили наблюдение за квартирой, где он остановился?
Павел пожал плечами и ничего не ответил.
– Молчишь? – сказал Марков и посмотрел на часы. –
Насчет того, третий это или не третий, узнаем утром. Одно могу сказать тебе совершенно точно: перед Иваном Алексеевичем мне было бы вот как стыдно. Наш с тобой новый начальник попервости еще с нами деликатничает, а мы достойны… достойны…
Упоминание об их прежнем начальнике – генерале
Иване Алексеевиче Сергееве, при котором Павел поступил в управление, который вел их столько лет и вдруг скончался от инфаркта минувшей зимой в свои неполные пятьдесят семь лет, сделало настроение еще более печальным. Стараясь стряхнуть его, Павел начал размышлять вслух.
– Ну, допустим: Уткин с этим типом выставляли себя напоказ, чтобы отвести внимание от Брокмана. А тот, конечно, не терялся…
Марков смотрел на него, не перебивая, Павел продолжал:
– Если так – плохи наши дела. Значит, Уткин и вправду ездил к Марии, чтобы провериться. Пора подавать рапорт по собственному желанию. Срисовал меня Уткин, а я-то сам себя нахваливал: мол, чистенько сделано, Уткину даже ни разу не померещилось.
– Ты не один был, – напомнил Марков.
– Что об этом толковать? Теперь надо дальше глядеть, а мне, если честно, и заглядывать тошно.
– Расплакался, – проворчал Марков.
– Но ведь все летит к черту! – не выдержал Павел.
– Почему же?
Павел выставил растопыренную пятерню и начал загибать пальцы.
– Брокман ушел – раз. Уткин меня раскрыл – два. Что с
Михаилом будет – три.
Эта вспышка словно придала Маркову спокойствия.
– Тебя он мог и не видеть.
– Раз он ездил ради проверки, значит, они раньше подозревали. Одним узлом все связано.
– К тебе они никогда особого доверия не питали.
– Я-то ладно. Что будет с Михаилом?..
– Посмотрим. Возможно, придется отзывать. Ему и здесь дела хватит. А Брокман, что ж… Мы не с пустыми руками… Давай-ка спать, подъем – ни свет ни заря…
Они разошлись.
Полковник Марков говорил верно – у них в руках кое-что имелось. Главное – фотографии Брокмана, сделанные Михаилом Тульевым. Были также известны некоторые привычки Брокмана. Правда, судя по всему, надежду на то, что Брокман будет жить по документам Владимира
Уткина и использовать тщательно подготовленную им легенду, придется оставить. Какой же нелегал станет скрываться под крышей, которую знают в контрразведке и которую видно за тысячу километров?