Виктор Андреевич Кутепов поселился в гостинице
«Минск» – как ему это удалось, уму непостижимо, потому что в новой гостинице свободных мест не бывало со дня ее открытия. Последние сутки никуда из здания он не отлучался, да и номер свой покидал только раз. Вероятно, ждал телефонного звонка…
Вечерний самолет из города К. прибывал во Внуково в двадцать два тридцать. Распорядившись выслать в аэропорт машину, Владимир Гаврилович поехал домой, поужинал, прочел газеты и в двадцать два часа вернулся на площадь Дзержинского.
Когда Семенов вошел к нему в кабинет, Владимир
Гаврилович машинально отметил про себя, что этот незнакомый ему контрразведчик чем-то неуловимо похож на
Павла Синицына: может быть, из-за одинаковой светлой масти, а может, потому, что у Семенова, как и у Павла, брови были сдвинуты серьезно, даже хмуро, а во взгляде чуялась неистребимая насмешливость. Да и в летах, наверное, у них разницы не было. Правда, Семенов выгодно отличался от своих столичных товарищей загаром.
Семенов представился официально. Марков протянул ему руку, назвал себя и, предложив сесть к столу, попросил изложить все, что имело отношение к Кутепову. Семенов рассказал, специально выделив те моменты, которые свидетельствовали о боязни Кутепова быть сфотографированным и оставить свое изображение в чужих руках. Подробно описал, каким образом старший инспектор угрозыска подполковник милиции Орлов получил вещественные доказательства, изобличающие Кутепова.
– Эпизод с фотографированием в кафе – это еще в прошлом году было? – спросил Марков, когда Семенов кончил свой доклад.
– Да, в конце мая – начале июня.
– И в квартиру к этому молодому человеку Кутепов действительно только ради пленки и наведывался?
– Больше ничего не пропало.
– Карточек у девушек не осталось?
– Ни одной.
Марков помолчал. Рассказ Семенова, особенно эта история с фотографированием, укрепляли Владимира Гавриловича в уверенности, что он не ошибается в расчетах, что Кутепов приведет их на какой-то след. Он достал из сейфа тонкую папку, раскрыл ее, полистал лежавшие в ней желтовато-серые пересохшие бумаги и, выбрав: одну, протянул Семенову:
– Вот, познакомьтесь.
Это был формуляр СД на гауптмана Гурова с приклеенной фотографией. Когда Семенов прочел его, Марков дал ему заключение экспертизы, идентифицировавшей портрет Гурова с формуляра и портрет Кутепова, выкадрированный из снимка, который сделал Леша Дмитриев в кафе «Над рекой» и который прислал в Москву он сам, майор Семенов.
Наблюдая за выражением лица майора Семенова, пока тот читал заключение экспертизы, Марков невольно ухмыльнулся: куда-то вдруг исчезла всякая насмешливость и остался один жадный интерес.
Семенов вернул листки как бы с неохотой.
Марков сказал, складывая их в папку:
– Пожалуй, его можно назвать дальновидным и предусмотрительным, как, по-вашему?
– Вы имеете в виду возню с той карточкой? Определенно предусмотрительный. А как его настоящая фамилия звучит, товарищ полковник?
– Кутепов.
– Тогда он очень даже дальновидный.
– Почему «тогда»?
– Обычно такие у немцев под своей фамилией ходили, а скрываться надо под чужой, своя замарана. А этот наоборот.
– Какая разница?
– Ну как же! Жить удобнее под своей. Знаете, вдруг окликнет кто из старых знакомых – не надо вздрагивать.
– И то верно, – сказал Марков. – Как думаете, инспектор угрозыска здесь понадобится?
– Орлов? Он может оказаться очень полезным.
Марков про себя уже решил, что Орлова надо пригласить, но он, как всегда в подобных делах, считал необходимым узнать мнение сотрудника, с которым предстояло вместе действовать дальше.
– Значит, Орлова будем вызывать, – сказал Марков. –
Утром соберемся, как он прилетит.
– Разрешите встретить, товарищ полковник?
– Пожалуйста. Но выспаться вам надо.
Таково происхождение телеграммы, полученной Орловым ночью из МВД СССР.
Утром Семенов встретил Орлова, они вместе пришли к полковнику Маркову. Полковника интересовали детали, известные только Орлову. Потом Марков сказал, чтобы