Орлов прикинул время.
– Раньше завтрашнего вечера не получится.
– Хорошо. Этим и займитесь.
– Сегодня будет товарищ из нашего управления, – сказал Орлов, – привезет санкцию на арест Кутепова. Через него устроим.
– Санкция не мешает, а с арестом Кутепова торопиться не будем. – Марков встал, пожал Орлову руку. – Спасибо вам. Проверяйте ключи, а потом жду вас к себе.
Орлов уложил ключи по разным конвертам, закрыл чемодан.
Проводив его, Марков сказал:
– Новая фамилия появилась – Нестеровы.
– Я вам говорил, что беседовал с Галиной Нестеровой, –
напомнил Семенов.
– Большая семья?
– Отец, мать.
– О Суховых мы знаем. А кто Нестеровы? Есть ученый
Нестеров.
– Это он.
– Физик?
– Точнее, физическая химия.
– Может он заинтересовать кого-нибудь «там»?
– Не было времени разобраться, товарищ полковник, еще и четырех суток не прошло, – сознавая, что это не может быть оправданием, сказал Семенов. – А вообще его работы широко известны.
– Но Нестеровы как будто здесь ни при чем. Пострадала-то Светлана Сухова.
– Вот именно, Владимир Гаврилович, – сказал Семенов,
– если допустить, что все это нагорожено ради Нестерова, значит, кто-то достает левое ухо правой рукой. Зачем?
– И так бывает. Подождем, что нам Орлов принесет.
Теперь посмотрим записку.
Это была фотокопия письма, которое когда-то Светлана
Сухова написала на квартире у Гали Нестеровой и вручила
Виктору Андреевичу для передачи Пьетро Маттинелли.
– Это тоже очень интересно, – сказал Марков, передавая письмо Семенову.
– Для шантажа? – прочитав, сказал Семенов.
– Вероятно.
Марков сказал Семенову, что он свободен до восемнадцати часов, а потом они поедут на дачу с ночевкой.
Созвонившись с Орловым, Семенов отправился к нему в гостиницу и от него вызвал по междугородному жену.
Орлов с минуты на минуту ждал посыльного из управления с прокурорской санкцией. И когда тот прибыл, они все вместе составили несложный план, как проверить ключи.
Неловко будет с квартирой Нестеровых – супругам, и без того нервничающим, эта проверка не принесет успокоения, но ничего не поделаешь.
А полковник Марков меж тем вызвал к себе сотрудника отдела, капитана, и попросил срочно навести справку о научной деятельности Нестерова и о характере его последних работ.
Без пяти семь вечера 27 мая Павел Синицын был у кинотеатра «Ударник». За день асфальт так раскалился, что жег ноги через подошву туфель. И даже тут, у кинотеатра, где с двух сторон речная вода, не веяло свежестью.
В помещении касс дышалось немного легче, никакой очереди не было, и Павел, скинув пиджак и повесив его на руку, остановился между входом и окошками кассирш, уловив какое-то слабое подобие сквозняка.
Ждать пришлось недолго. С улицы появился высокий человек в светлом костюме, голубой рубахе и красно-синем галстуке – тот самый, кто навещал утром Кутепова, – и, улыбчиво глядя на Павла, без церемоний обратился к нему:
– Вы кого-то ждете, молодой человек?
– Может, я жду ночной прохлады, – мрачно сказал Павел. Он давно не выступал в роли Бекаса, бывшего поездного вора, но старался сразу попасть в нужный тон.
– Вы получили открытку? – не смущаясь, спросил улыбчивый гражданин. – Вы Потапов?
– Если вы знаете все на свете, зачем спрашиваете? Вот я, например, не пристаю с ножом к горлу: как это вам в галстуке не жарко?
Незнакомец стал серьезнее.
– Нужно выйти отсюда. Я живу в гостинице «Россия».
Проводите меня.
Он говорил, не понижая голоса, совершенно не заботился о конспирации, и это слегка озадачило Павла. Не такой представлялась ему явка, назначенная впервые за столько лет. В этой непринужденности было что-то неестественное. Но ему не полагалось сейчас заниматься психологическими рассуждениями.
Вышли. Незнакомец собирался пересечь дорогу прямо перед кинотеатром, что правилами запрещалось. Павел остановил его:
– Вы, наверное, богатый человек. Здесь штрафуют.
Пока делали крюк через мост, этот человек болтал на отвлеченные темы – о встречных девушках, о благах, доставляемых кондиционерами воздуха, о низком качестве теплого московского пива и прочем. Когда достигли набережной и пошли вдоль реки, он вынул из кармана блокнот, а из блокнота половинку разорванного рубля и показал ее Павлу;
– У вас есть вторая половина?
– Не трясите огрызками дензнаков, люди смотрят, –
осадил беспечного партнера Павел, выдернув у него из пальцев этот вещественный пароль, другая половина которого хранилась Павлом с того момента, как он стал Потаповым. – Притормозите.