— Мы по-прежнему будем жить здесь? — спросил Михаил.
— Нет, тут никто не должен видеть вас вместе. Поезжайте в Швейцарию, выберите курорт какой хотите и живите тихо. В Цюрихе и Женеве показываться не рекомендую. Что еще?
— Когда приступать?
— Чем скорее, тем лучше. Документы и деньги завтра у меня.
Брокман вопросов не задавал, и Михаил подумал про себя, что этот наемный убийца, а ныне кандидат в разведчики обладает, должно быть, спокойным характером. Или туп как пень. Одно из двух…
— Надо сразу условиться о месте встречи, — сказал Михаил.
— Вы знаете Берн? — спросил Монах.
— Плохо.
— Сонный городишко. То, что вам надо. Там на Цейхгаузгассе есть отель «Метрополь». В нем вы и встретитесь. А жить я посоветовал бы в Гштааде. Прелестный курорт.
Михаил уехал через день. В Берне он поселился в отеле, указанном Монахом. Вечером позвонил в один из отелей Гштаада — выбор был сделан по рекомендации хозяина бернского отеля — и легко договорился о двух номерах. До весеннего лыжного сезона было еще далеко.
Утром в номер постучали. Это был Брокман. Они поздоровались уже как давно знакомые.
В чинной швейцарской столице задерживаться им не хотелось, поэтому решили после завтрака отправиться на вокзал.
От Берна до Гштаада по железной дороге километров около ста. Неторопливый поезд доставил их к отрогам Бернских Альп. Сразу за крошечным зданием вокзала — асфальтированная узкая улица, по которой они пошли вправо, на подъем. Через пять минут Брокман первым вошел в отель, с хозяином которого Михаил говорил по телефону.
Номера им дали соседние, на втором этаже. Оставив чемоданы, они отправились прогуляться.
Выйдя из отеля и глубоко вздохнув, Михаил почему-то вдруг вспомнил далекий отсюда город, где живут два любимых его существа — жена Мария и сын Сашка, и тот ясный январский денек, когда он в воскресенье лежал в постели, в теплой комнате, а Мария внесла с улицы заледенелое, залубеневшее белье, громыхавшее жестяно и льдисто, и комната наполнилась чистым свежим запахом мороза. Михаил поднял голову, поглядел на недалекие снежные горы и понял, откуда это внезапное воспоминание: пахло снегом.
Но он тут же представил себе отца, рухнувшего от удара в висок, Брокмана с железкой, отлитой по слепку с мраморной ступеньки, на мгновение склонившегося над распростертым недвижно телом, и видение далеких лет, закрепленное в памяти запахом чистого, внесенного с мороза белья, развеялось.
ГЛАВА 10
Вторая посылка и перстень с изумрудом
Галя Нестерова вечером легка читала книгу, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, она услышала голос Светланы, звучавший необычно взволнованно.
— Галка, ты одна? Мать из Москвы еще не вернулась?
— Нет.
Ольга Михайловна была в это время в Москве, куда поехала за консультацией к какому-то профессору по поводу своих болезней, Николай Николаевич был у себя в институте.
— Слушай, — продолжала Светлана, — вернулся Виктор Андреевич. Прямо не знаю, что делать. Кошмар какой-то.
Виктор Андреевич за две недели до этого сказал им, что едет в Италию.
— В чем кошмар? — спросила Галя.
— Колоссальную посылку привез. Мне ее домой нести нельзя. Мать на стенку полезет.
— Может, приедешь ко мне? — нерешительно предложила Галя. — Только поскорее.
— О том и прошу. А почему поскорее?
— Папа должен прийти.
— Ну, это ничего. Я сейчас.
Светлана появилась взволнованная, румяная не то от мороза, не то от спешки.
— Вот, еле дотащила, — сказала она, ставя на стол большой кожаный чемодан.
Она разделась, бросила пальто и шапочку на Галину постель, и они принялись разбирать содержимое чемодана. Тут были замшевые юбки и куртки, шерстяные кофты, кожаные сумки, колготки различных цветов в глянцево блестевшей упаковке и масса разных мелочей. Была и жевательная резинка. А из своей сумочки Светлана достала золотое кольцо. На сей раз она уже не высказывала сомнений, настоящее это или подделка.
Впервые Галя видела подругу такой взвинченной. Да у нее и у самой забегали глаза.