Сергеев вернулся с новой коробкой.
– Всё, бля!
Места на троих на полке не хватало. Матвей упаковал коробку, снял. Вернувшись из холодильника с новой, он посмотрел, что делает Сергеев.
Сергеев, не вынимая колбас из коробки, очень быстро клеил дату на выступающий край каждой упаковки.
Матвей поставил коробку, взял наклейки и стал, не вынимая колбас, клеить дату в пробел, для нее оставленный, – выглядывавший точно на выступавшем краю. Сергеев сбегал с готовой коробкой и вернулся с новой. Матвей управился со своей коробкой и подождал, пока Сергеев закончит.
Теперь они снова работали синхронно. Очень быстро коробки без дат закончились.
Старший узбек ушел за перегородку. Молодой вынимал замороженные упаковки без этикеток и клеил этикетку «Роберт Палеш. Русские колбаски». – Боб! – прокричал Сергеев. – В холодильниках всё!
– Хорошо, – донеслось из-за перегородок.
Сергеев вынул мобильник, посмотрел. – Пять часов. Мы пойдем тогда, – прокричал он.
– Давай.
Палеш вышел из-за перегородки, снимая резиновые перчатки. – Завтра уборка, – сказал он Сергееву.
Сергеев что-то буркнул.
Матвей и Сергеев вышли из конторы.
– Ёбаный хуй, – ругался Сергеев. Он непрерывно ругался с того момента, как покинул колбасный цех.
– Даже пожрать не пригласили, ты понял?
Матвей шагал молча. В колбасном цеху он был третий раз. Первые два был обеденный перерыв. Сегодня почему-то нет. Последние два часа это чувствовалось. Может, потому, что быстро закончили? Если бы обедали, закончили бы в шесть, как обычно.
– О! Знаешь, что по-узбекски «джяляб»?
– Нет.
– Блядь! Ты понял? Желяб – что за фамилия?
– Был такой народоволец известный. Участник покушения на царя.
– Я им устрою погром. – Мысль Сергеева перескочила на новую дорожку. – Я его подпалю! Поджарю его еврейские колбасы.
У него в кармане зазвонил мобильник.
– На проводе, – проорал Сергеев тем же тоном. Послушал секунду и переменился лицом. Протянул Матвею:
– Тебя.
– Меня?
Матвей взял телефон.
– Алё, а? Ты чего так быстро ушел? Мне Желябов сказал, что вы с этим укатили; давай, вернись по-быстрому, я тебе колбас домой нагружу. Этот тебя слышит?
Сергеев переминался с ноги на ногу.
– Думаю, да.
– Отойди от него, – велела трубка.
Матвей посмотрел на Сергеева, сделал шаг назад.
– Думает, я его на работу возьму. Боб! главное. Я тебе дам – Боб. Алкаш, игроман, думает, я не знаю. Эти молодые, вообще не знаю, что у них в голове. Шпилятся только в свои компьютеры, ни о чем не имеют понятия. Они думают, жизнь игра – щелкнуть только по-правильному. Я этого узбека лучше понимаю, чем этих, своих с понтом. Я лучше узбека на работу возьму. Ладно, слова тратить – тебе спасибо за помощь – вернись, ага? Жду.
– Что он говорил? – буркнул Сергеев, запихивая мобильник в карман. Его пыл начисто испарился.
– Идем.
Они пошли к остановке.
* * *
Дома были Лесбия с Катей; Лесбия приготовила борщ.
– Ну как там колбаски? Вкусно?
– Дай поесть, – попросил Матвей.
Она бухнула ему три черпака с горой, с мясом.
– Откуда мясо?
– Не оттуда, откуда ты.
Лесбия села напротив и пригорюнилась.
Матвей, доев до половины, положил ложку и широко улыбнулся. – Что?! – опомнилась Лесбия.
– Ты добрая, отличная баба. Красивая. Не умная – но для женщины это не главное. Жалею, что не знал тебя раньше. До твоего первого мужа, тогда бы у тебя не было первого мужа, ни второго. Был бы я один за всех. И все за одного. Давай заведем маленькую девочку, похожую на тебя.
– Или на тебя, – заметила Лесбия. – Вот крокодил-то будет.
– Пере… – продолжал он, не слушая. Спохватившись, отправил в рот кусок мяса, пожевал и засунул за щеку: – …смотрел все ценности. Пересмотрел, – (пытаясь проглотить – получилось не лучше, чем первый раз). – Пришел… пришел к выводу, что при таких делах завести девочку – раз плюнуть. Даже не заметить.
– На пососи, – она выставила локоть. – Мой первый обеспечивает до сих пор всех остальных. Ты хоть кого-нибудь за свою несчастную жизнь обеспечил?
Матвей помотал головой, показал на рот – глух и нем! Она вздохнула.
– Отправлю к нему Мишку, там и Петя подтянется, – сказала она. – Страна рабов, страна господ, – продекламировала она с чувством. – Катьку еще доучу. Выдам замуж за финна. И останусь я… одна, – сказала она с достоинством. Матвей поглядывал на нее, работая ложкой.
– Как птица в синем небе, – высоким летящим голосом.
Матвей бросил ложку.
– Отойди от компьютера! – заорал он. – Там блокировка стоит! Защита от дурака!