– Разве нет? – Он хотел что-то сказать, но раздумал. – Давай свой вопрос. – Галка выстрелила зонтиком и, крутанув его, положила себе на плечо – получился пропеллер: – Зачем тебе Белка?
– Бэла?
– Да.
– Ты спросила, зачем мне Бэла? …ну, не сердись. Я тебе все скажу. – Он обошел ее с другой стороны. – У меня никого больше нет, в целом свете. Кроме нее. Это не значит, что я больше никого бы не хотел, – предупредил он (обнимая Галу одной рукой, чтобы она не сунулась под машину, которую заслонял ей зонтик): – Ты не могла бы познакомить меня с Гариком?
– Зачем тебе? – Гала мгновенно обледенела. – Да ничего… так… Зачем мне то, зачем это… Интересный человек… – Галка мотнула головой, преграждая готовое разлиться половодье; встряхнул и он, охотно соглашаясь, будто спародировав жест: – Едем? – Хоррошо, только в другой раз. Не сейчас. Я просто не домой… – полу-улыбка и взгляд из-под припушенных угольной пылью ресниц – он чуть поотстал: – А… Жалко. Я про сейчас. В другой может не случиться. Я, ты же знаешь, работаю. Может рискнем?.. вон у тебя и хвостик рыбный из мешочка торчит, ты уверена, что ничего не забыла? – Рецнис. Рис. Нец. Ниц. Квартира…
– Кто тут живет? – спросил он. – Один мужик… Дальше? – Да. – Таксист. И что? – Ничего. Вот адрес… – Он прикрыл часть пальцем; она взглянула: – Так это Райниса. А тут – Мориса Тореза. …А кто там живет? – вверх-вверх-вверх-каблуки. – Две старушки.
– Гарик, это Коля. Коля, Гарик. – Галка сбросила плащ на вешалку, одновременно стряхнула с обеих ног сапоги и прошла в кухню.
– Очень приятно, – сказал Николай, гадая, скажет ли что-нибудь Гарик. Гарик повернулся к кухне. – Э-эй! – заорал он. – Тебе звонили!
– Кот? – Гала появилась из кухни. Она там оставила сумку. В которой была рыба – она ее положила в посудомойку. Гарик нехотя качнул головой. – Араб какой-то, – отвалив губу, произнес он. – Араб??…!..?!.. – Там написано. – Гарик ушел в комнату. Галка скользнула к другой двери, через пять минут появилась, неся в руке бумажку. Николай все это время топтался в прихожей. – Селиб… – с недоумением произнесла она. – Эй! Гоша!? Что это значит?! Проходи, чего ты встал, – она кивнула Николаю. – Я сейчас чай сделаю.
Николай вступил в комнату. Светлая и пустая: чуть тронутые салатом обои; журнальный столик на колесиках; в углу, на полу – развороченный компьютер (без плиты и процессора), – чего Николай мог не знать, он, однако, догадался, что некомплект. Хозяин сидел с ногами на диване: боком к входу, другим к окну, которое, летом укрытое зеленой завесой, сейчас, сквозь редкую решетку веток, почти обнажилось для внешнего мира. Что не относилось к нему: в наушниках. Николай сел на противоположный край, откинувшись на спинку и положив руки на колени. Вошла Гала с фарфоровым чайником в руке и букетом чашек на указательном пальце другой: – Селиб!.. – Ловко, ногой, она выкатила столик, опустилась на колени и составила чашки, затем разогнулась и похлопала себя по ушам. – Я же говорю – Кот! Он просил передать, что звонил Филипп.
Николай взял горячую чашку, отпил.
Гарик вдруг оживился. – Знаешь, что говорят? – Он стащил наушники, радио забубнило у него на колене. – Китайский рецепт. Когда делается торт, кладут в один угол кусок конского дерьма величиной с голубиное яйцо. Без этого он не может считаться совершенным. – Николай сказал: – Класс. – Гарик обращался к Галке: – Фиников принеси. – Сейчас. – Она сходила и вернулась с хрустящим пакетом фиников, положила на стол. Гарик распотрошил пакет и взял себе финик. Николай тоже взял один. Он катал во рту финик в горячем чае, когда Галка заглянула в дверь: – Пока, мальчики!.. – Она улыбнулась им – в красном пальто, черной шляпе и перчатках.
В городе оставалась Нина. Николай ей относил вечером выручку и ключи. «И ключи» – пустой звук – теперь это должны были делать они сами: Николай и мальчик (уже второй за время его пребывания: Костя!) – открывать дверь, тащить м-фон на вокзал; потом Николай ждал, пока тот расставится, включит все (а иначе у него все спиздят; а недостачу возложат на обоих – так тоже уже было. С первым) – днем нужно было сменить на час, пока он будет обедать; и потом, в конце, припереть все обратно; закрыть книги; закрыть фофаном магнитофон и т. п. Пока Андрейка не приедет. Фильмы внутри нельзя было смотреть, т. к. «один уже взорвался, с печной розетки, как спичка». Печку выключить.
– Проходи, – со своей удивленноласковой, девичьей улыбкой.