В следующий миг он присел от того, что громыхнуло за спиной.
Обернулся: еще один МТЛБ ввалился на территорию, проломив брешь в заборе.
— Охренели?! — крикнул Воронков с искренним возмущением, но и тут его никто не услышал.
«Щас найду командира и возьму у него расписку для начальства!» — подумал Воронков, отдавая себе полный отчет, что более идиотских идей у него вообще никогда в жизни еще не возникало.
По характерным счетверенным тубам, да и множеству других признаков Сашка сразу узнал этот мобильный ракетный комплекс. И отметил, что развернулись служивые, едва ли не перекрывая отпущенный им пятиминутный норматив.
Но почему на его — Воронкова — объекте? И вдруг подумал, правда вовсе без облегчения, что дежурство-то как раз не его…
— Все, блин! — решился Воронков и двинул к ракетчикам с грозными словами: — Что там у вас за ерш вашу мать?!
Но прямо перед ним, как суслики из норки, как чертики из коробочки, возникли два дюжих молодца с автоматами и тяжелыми подбородками, поддерживаемыми ремешками сфер.
«Что-то не слишком эти тянут на срочников-ракетчиков,» — подумал Сашка, разглядывая навороченные разгрузки. Контрабасы-ВеВешники? К тому же оружие у них…
Ни слова не говоря, они синхронно передернули затворы «Никоновых» и сделали слитный шаг навстречу.
Что они имели в виду, было ясно без слов.
— Мужики! — предупредительно демонстрируя раскрытые ладони, примирительно начал Сашка, — мне нужно к вашему командиру. Это режимный объект! А я здесь главный. Понятно? Здесь нельзя… Не то место вы выбрали для учений! Если что, город говном захлебнется! К командиру, говорю, ведите.
— Это не учения, — сказал кто-то.
— Чего? Война началась? — язвительно начал было Сашка, полуоборачиваясь на источник голоса.
— Это не учения, — повторил ласково майор в камуфляже и берете непонятного цвета, стоявший за его левым плечом чуть не вплотную.
Майор был ярким представителем азиатских кочевых народов.
Майор улыбался, как Будда Майтрейя. Его антрацитовые глазки-щелки поблескивали.
— Как это, на фиг, не учения?
Сашка подумал, что этот азиатский майор Майтрейя и есть командир, но увидел за спинами автоматчиков, как старшие по машинам бежали к некоему квадратному, как комод, офицеру, на ходу отдавая честь и вытягиваясь во фрунт еще в процессе остановки перед лицом начальствующим, и начинали лаять ему в лицо доклады.
Комод, а не Будда был командиром!
— Я требую объяснений! — рявкнул Сашка, будто шериф заштатного городка Коровья Лепешка заезжему фэбээровцу, млея от собственной борзости, но заранее зная, что объяснений не будет никаких, кроме дежурного: «Это войсковая операция!» или: «Интересы национальной безопасности!»
Но это у них. Да и то в кино. У нас обычно просто посылают на… или в… Да так непринужденно и бесстрастно, что и не обидишься.
Но азиат повел себя иначе.
— Извольте, — сказал он.
С чем развернулся через левое плечо, по-уставному, и двинулся, задавая направление.
А чтобы Сашка не терялся и следовал в кильватере майора, его подтолкнули в спину автоматами.
«Щас, блин, „руки в гору, ноги шире“, обыщут и писец!» — с обреченностью понял гражданин Воронков, лейтенант запаса.
А краем глаза отметил, что личный состав комплекса рванул врассыпную, во главе со скрывшимся в кабине боевого управления Комодом.
Но едва кунг КаШээМки заслонил пусковые от глаз Воронкова, как тубы с могучим, каким-то неприличным звуком выплюнули ракеты… Сначала две, потом еще и еще…
Сколько?
Похоже, все!
Еще через мгновение с ревом и надсадным грохотом возопили первые ракетные двигатели, в небе зажглись кометообразные факелы, обдало волной жара, и огненные хвосты, рыская из собственного ракетного, непонятного людям форса, устремились вперед к невидимой, но явно конкретной цели.
Так вот он зачем меня сюда завел, дошло до Сашки. В укрытие как бы, а вовсе не объяснения давать.
Воронков окончательно растерялся. То есть он думал, что вот приехали раздолбай военные, развернулись, сейчас свернутся и укатят. А вся беда в том, что приперли они не туда. Развернулись не там. И не желая того и не подозревая о последствиях, чуть было не похерили стратегический, хоть и дерьмовый объект. И потом им навставляют пистонов по нисходящей со звездопадом в анамнезе.
Не думал, не гадал он, что они будут палить в небо, да еще так лихо! Тут же и химзавод, и аэропорт, и город вон, и завод мусоросжигательный, и еще чего-то там, и дачи те самые элитные, которые «Пенкин шиш»… Короче, не могло этого быть как бы еще больше, чем всей чертовщины, что уже нанизалась на непрочную нить Сашкиной судьбы.