На первом этаже было холодно. Я не ощущала этого, потому что меня надежно защищали перья, но прекрасно видела, как изо ртов друзей шел пар. Однако на второй этаж холод проникнуть не успел.
— Я вызвал стекольщика, — сказал пан Тадеуш, ведя нас по темному коридору со светильником в руке.
Я сидела на плече Алексея, наслаждаясь его теплом и запахом, и старалась не повредить ткань жилета и рубашки острыми когтями. Мурашки бежали по телу от ярких воспоминаний о том, как убегала по этому коридору от преследовавшей меня рогатой тени.
Когда новый хозяин показал Тосе ее комнату, я перелетела на ее предплечье, давая понять, что спать буду с ней. Пусть я пока и сова, но правила приличия никто не отменял. Мы ведь все старательно делаем вид, что я только немного поменяла внешность. Алексей ничего не сказал, посмотрел на нас и вздохнул.
Хотелось пообещать ему, что все будет хорошо, но я не могла. Не только потому, что совиный клюв не предназначен для таких звуков, я же все-таки не попугай, а просто потому, что не ощущала уверенности, что у нас все получится. Но отступать бессмысленно. Долго ли я смогу оставаться собой в теле птицы, или она очень скоро поглотит меня полностью?
Когда Тося закрыла за нами дверь, я перелетела на спинку стула, давая возможность подруге снять платье и подготовиться ко сну. Она то и дело поглядывала на меня.
— Знаешь, я думала, что Алексей с ума сойдет, когда ты превратилась и улетела. У него был такой безумный взгляд, как будто он сам сейчас станет птицей и рванет за тобой.
Конечно, я в какой-то степени его жалела, но и еще одно чувство однозначно присутствовало. Это было приятно. Приятно, что я вызываю у кого-то такие эмоции.
— Он любит тебя, Августа. Я это вижу.
Я издала тихий удовлетворенный звук. Подруга улыбнулась и легла в кровать.
— Придешь ко мне? — спросила она.
Я отрицательно покачала головой. На спинке кресла было вполне удобно.
— Тебе страшно? — прошептала Тося, прежде чем потушить светильник, который отдал ей хозяин дома.
И тут я задумалась. Страшно ли? Пожалуй. Наверное, нужно быть совершенно не в своем уме, чтобы не бояться того, с чем я столкнусь завтра. Если это превращение будет таким же, как тогда, когда меня чуть не обратил Велислав, я вряд ли переживу переломы абсолютно всех костей.
В своем теле я не смогла бы уснуть без снотворного, но в птичьем облике человеческие эмоции ощущались не так ярко, поэтому я серьезно кивнула. Но потом зевнула, показывая, что пора отдыхать. Тося вздохнула и задула огонь.
Как только глаза немного привыкли, я продолжала отлично видеть ее и в темноте. Все-таки есть у совы неоспоримые плюсы.
***
Когда я проснулась, птица уже сидела с открытыми глазами. Она внимательно рассматривала спящую Тосю. Ничего враждебного по отношению к девушке она не чувствовала, но все равно было жутко — осознавать себя в теле совы. Сны-то я видела вполне человеческие. Скорее бы это закончилось.
Я взмахнула крыльями и опустилась на одеяло, под которым лежала подруга. Почему-то это напомнило тот вечер, когда я поведала ей свою тайну: она тогда в шутку спряталась от меня под одеяло.
Под весом птицы Тося открыла глаза и вскрикнула. Спросонья испуг ее оказался таким натуральным, что я поспешила отойти на край кровати.
— Боже мой, Августа, ты меня напугала! Немного придя в себя, Тося поднялась и стала натягивать платье.
— Эх, сейчас бы баньку, — мечтательно протянула.
Я закатила глаза. Сейчас бы быть человеком. А банька может и подождать.
Когда она привела себя в порядок, мы спустились. На первом этаже вовсю работали стекольщики. Окна почти восстановили. Я не покидала предплечья подруги. Идти по длинным коридорам и лестницам маленькими птичьими шажками было неудобно, а летать я не решалась — слишком большой у меня размах крыльев, чтобы двигаться внутри без опаски.
Пана Тадеуша нашли на кухне, где он колдовал над сковородой.
— М-м-м, как вкусно пахнет! — заявила с порога Тося.
Даже сове аромат понравился. Жареное мясо и яйца. Неплохо.
— Нам нужно хорошенько подкрепиться, — вместо приветствия сказал колдун.
Не увидев Алексея, я наклонилась к лицу подруги и аккуратно дернула ее за мочку уха клювом.