Трактир, о котором говорил Барбел, нашёлся не сразу. Всё же Асмарид отличался от южных провинций моей империи, полторы тысячи лет для них не прошли бесследно. И здания вокруг казались одновременно разными и неотличимыми друг от друга.
В одно мы чуть было не сунулись, завлекаемые запахом еды, журчанием напитков и пьяными голосами, но это оказался личный двор какого-то вельможи, устроившего праздник. И нам заградили дорогу несколько его стражников. Злые — жуть! Видно, хотели веселиться, а не смотреть на веселье со стороны.
Но всё же нам удалось найти нужный трактир. Только Тамая там не оказалось. Но я узнал одного их всадников, которые его сопровождали.
— Эй, ты! Вставай! — гаркнул я грозно, нависнув над ним.
В ответ на нас уставились два заплывших глаза.
— Й-ИК-йа-а-а⁈
Алексей взглянул на меня с раздражённым выражением лица. Как бы спрашивал: «Можно я ему вдарю?».
«Нельзя», покачал я головой.
На нас уже поглядывали несколько подозрительных посетителей за соседними столами. Сделаем резкое движение, и начнутся драка, поножовщина и смертоубийство. А так как сами подыхать мы не планировали, на тот свет отправятся местные. А мы отправимся обратно в темницу. И вряд ли найдутся новые варгийские купцы, с которыми потребуется наше вмешательство.
— Ты, ты. — Я сел напротив. — Где Тамай Саяд? У меня к нему дело.
Внутрь мы пошли вдвоём с Алексеем. Заря со своей повозкой и Батур, оставленный присматривать за добром, остались снаружи. Кхазарин с оружием отвадит многих искателей лёгкой наживы, а особо упёртых он сможет образумить парой метко выпущенных стрел.
В повозку мы сгрузили и свои пожитки. Места хватило. Лошадей варгийские купцы тоже выдали, поэтому наше имущество занимало довольно много пространство, учитывая нескольких кхазарских скакунов. Было бы неплохо поскорее всё лишнее распродать, потому что сундуки и мешки привлекали ненужное внимание. А малое количество защитников наводило людей на крамольные мысли.
— Эй, ты меня слышишь? Тамай Саяд. Твой гайдамал. Как мне его найти? — Возможно, для пьяного ума мой скверный асмаридский был слишком неразборчивым, поэтому я говорил чуть ли не по слогам.
Но это не помогло. Засранец хрюкнул, хмыкнул, сделал последний глоток какого-то кислого на запах пойла и отрубился окончательно.
— Да чтоб тебя демоны!..
Я уже начал ругаться по-варгийски, как вдруг нас окликнул чей-то голос:
— Эй, северяне! Саяда ищите? Что вам от него надо?
Мы обернулись. Голос принадлежал хозяину трактира. Это я понял по одежде с передником и потным от печного жара волосам. Широкий мужик с огромным пузом и подбородком, плавно переходящим в бычью шею. Он выглядел довольно грозно, но всё портили ноги. Широкие, подстать мясистому торсу, они сужались к низу. И стопы казались чуть больше, чем у Златы, хотя это было наверняка не так. Вместо асмаридской туники трактирщик носил светлую свободную кофту, бриджи и низкие ботинки, будто подчёркивая свою несуразность.
— Долг хотим отдать! — заявил я. — Тамай очень помог нам. Свёл с нужными людьми, благодаря чему мы получили хороший доход.
— А стариградцы — честный народ! — подхватил мой обман Алексей. — Мы всегда платим долги!
Хотя обманом это вряд ли можно назвать. Всё — правда. Мы действительно должны отплатить Тамаю за обман. И благодаря ему удалось познакомиться с Барбелом Ад Нимаей, который отправил нас договариваться с варгийцами. И к нам присоединилась Злата со своей долей от торговли. Приобретение спорное, конечно, но факты есть факты.
— Хм… — нахмурился трактирщик.
Думал.
Я вспомнил, что он, по словам Барбела, двоюродный дядя Тамая. Значит должен знать его хорошо.
— Вы можете отдать долг мне, северяне, — осклабился он. — Меня зовут Батнун Саяд, и я — ближайший родич Тамая. Ближе в этом городе точно нет.
Мы с Алексеем переглянулись. Краем глаза отметили, что посетители вокруг сидели немного плотнее, чем раньше, и, кажется, теперь окружали нас. Свободный проход к двери на улицу закрыл лихой наружности асмаридец с саблей на поясе. Выглядел он довольно примечательно. И, бьюсь об заклад, сидел в противоположном углу трактира, когда мы зашли.
— Прости, уважаемый Батнун Саяд, — улыбнулся я. — Но стариградцы не только платят долги. Но делают это конкретным людям, а не всякому, кто представится их родичами.
— То есть, я, по-твоему, лжец? — прорычал Батнун.
— Нет-нет, уважаемый! — возразил я. — Но мы не местные. Вас видим впервые. И поверить вам на слово также безответственно, как обвинять во лжи. Ведь если вдруг гайдамал Саяд не получит, что ему полагается по нашей вине, удача отвернутся от нас и наших семей. Поэтому, будьте так любезны, проводите нас к вашему родичу. А мы… — Я встал, положил руку на пологое плечо трактирщика и широко улыбнулся. — А мы добавим к долгу за помощь в его возвращении.