Я обвёл взглядом полсотни суровых вооружённых врагов. Взглянул в глаза их предводителю.
Не очень хорошая ситуация, однако. Сил осталось не прям чтобы много. Печать невидимости жрёт духовную силу, словно я — жареную свинину в брусничном соусе. То есть жадно, много и быстро. Подпитка паруса тоже заставила поиздержаться. Да и заварушка с гвардейцами не так уж легко далась. День вообще насыщенный вышел.
И что мне теперь делать?
Глава 21
— Я ж тебя победил, Оге, — прищурившись, напомнил я. — Ты чего удумал?
Что ж, будем делать вид, что меня совершенно не беспокоит полсотни вооружённых асванов. Что-то подсказывало, они посильнее обычных гвардейцев Хару. Алексей, к тому же, валялся в отключке, а от Златы в реальном бою было мало проку.
Её, кстати, не трогали. Даже почтительно обходились и как-то виновато просили отойти подальше. Злата хотела было возразить, но поймала мой короткий взгляд и успокоилась. И Задора успокоила. А то мой конёк едва не вышвырнул одного из асванов за борт резким ударом копыта в грудь. Но теперь проследил, чтобы остальные лошади благополучно оказались на земле, а затем спустился по трапу сам.
— Победил, — хрюкнул Могучий. — Но второй раз я не проиграл бы, уж поверь!
— Так давай проверим! — предложил я.
В ответ посмеялись. Точнее, захохотали. Причём не только Оге, но и остальные асваны.
— Зачем мне проверять, если мы вас и так, и так порешим, Лигги?
Он продолжал звать меня асванским именем. А ещё не вынимал меч из ножен, но не стоит обманываться. Клинок окажется на свободе в мгновение ока.
Нет, один на один я с этим ублюдком справлюсь. Он искренне уверен, что это не так, но пусть будет уверен в чём угодно. Вот только ребята могут пострадать, пока я с ним расправлюсь. Или же…
Так, надо потянуть время.
— Разве это достойно великого воина, Оге Могучий? Не хочешь вернуть должок?
Засранец оскалился ещё сильнее. По взгляду понятно — он хотел. Очень хотел схватиться со мной ещё раз и доказать, что прошлое поражение было лишь случайностью.
Асваны не отличались благородством. Они были хорошими воинами, лучшими моряками и недурно торговались, уступая разве что асмаридцам. Но превыше всего ставили добычу и удачу, которой она сопутствовала. Обмануть, урвать кусок покрупнее куда больше соответствовало их представлению о хорошем предводителе, чем славная битва и поверженные враги. Поэтому, проиграв, Оге не потерял в авторитете у своих бойцов. Но это пока.
Пока добыча при нём растёт.
И если они нас оставят ни с чем, уведя корабль с немалым добром, значит Оге — молодец. Удачливый, успешный вожак. И тут неважно, кто кому в поединке продул. Важно, кто в итоге при своём и при чужом остался.
Асваны жадно глядели на сундуки с серебром и золотом, тюки дорогих тканей, бочки асмаридского вина, причём не мадальтальского, а из самых южных земель, где виноделы ещё полторы тысячи лет назад славились своим мастерством. На браслеты, кольца и гривны из сокровищницы Хару, которые я снял с себя, пока мы плыли.
Но Оге уставился на меня. Я видел, как не терпится вожаку асванов доказать, что он не только удачливый, но сильный. Не зря же Могучим прозвали!
— Забирайте! Я захвачу добычу куда богаче, — ему в лицо. — Падальщики жрут объедки настоящих хищников. В этом ничего нового нет. Ни нового, ни достойного славы.
Асваны только усмехались словам, уже начали перекидывать наше добро за борт, чтобы погрузить всё на свой корабль.
Но вот Оге Могучий мрачнел на глазах. Крепче сжимал рукоять, скрежетал зубами, натужившись.
Злата решила подыграть и с презрением отмахнулась от асвана, подавшего руку, чтобы сойти на берег. И зыркнула в сторону Оге, словно на пятно, оставшееся от пролетевшей мимо птицы.
— А я, пожалуй, заплачу сказителю, чтобы тот сочинил славную историю, как великий Лют Путешественник был обманут Оге Трусом, проигравшим ему в честном бою. И решившим…
Оге рыкнул, взмахнул мечом кверху. Он разозлился, и теперь было только два исхода. Либо он бросит новый вызов, либо захочет прикончить меня на месте.
Я не сдвинулся с места, продолжая смотреть на него, как на сморчка. Презрительно, даже снисходительно.
И он…
— Хватай свой меч, варгиец! — Острие меча замерло напротив моего лица. — Я покажу тебе, что твоя победа была шуткой судьбы!
Ха! Попался, гадёныш!
Я шустро выхватил меч. Наконец-то. Всё же не стоит оставлять его даже на всякий случай. Случай же и правда может быть всякий. Например, свой родной клинок понадобится в трудной сече. Он-то не лопнет от переизбытка духовной силы.