Мы со Сварри и Батуром встали поближе. Для более удобной обороны.
— На убой? — удивился Глор. Он не выглядел обеспокоенным. И до сих пор держал лёгкую улыбку на лице. — Я определил посты, чтобы в лагерь не проникли посторонние. И не по одному-два человека, а полноценные отряды. Особенно те, кого ты так хвалил, Шарп.
С последними словами он шагнул поближе к своему конкуренту. Тот выглядел неважно, хотя старался сохранить грозный вид.
— Но они не справились с тремя путниками. И эти трое проникли в лагерь, добрались до моего шатра. Кстати, с той стороны, за которую ты несёшь ответственность. Так чем же ты недоволен, повтори?
Шарп не повторил. Он вообще молчал, насупившись от гнева, который приходилось сдерживать внутри.
А вместо оружия зашумели языки. Разбойники поняли, что оказались под значительной угрозой внезапного вторжения. И им дали понять, кто в этом виноват.
— На этом закончим, — со сталью в голосе заявил Глор. — Расходитесь! О грядущих планах я расскажу на всеобщем сборе.
И разбойники разошлись. Глор хмыкнул в сторону Шарпа, после чего направился к себе в шатёр.
А я в очередной раз задумался, в чём же подвох…
Ладно.
Я последовал за Глором. Пора взять предоплату, хотелось бы поскорее получить Исток Стрига. Лучше он будет при мне.
Сварри, проходя мимо своего неудавшегося противника, недовольно рыкнул, получил похожий ответ, но пошагал дальше.
Молодец. Умеет себя контролировать.
━─━────༺༻────━─━
— Это здесь?
— Да, должно быть.
Злата с Алексеем стояли возле ворот в небольшой двор, который искали по всему городу. Тотт, скотина такая, не удосужился заранее узнать, что за северянин приходил к нему от Глора Доброго. И даже оказался не в курсе, что тот жил в самом Традбурге.
— Он зря коптит своё место, — заявила Злата, когда они об этом узнали.
Точнее, узнала она. Алексей не понимал каким образом, но эта девушка успела обзавестись небольшой сетью соглядатаев. Это одновременно радовало, даже вызывало гордость — мол, наши, стариградские, всем носы утрут.
Но вместе с тем настораживало. Это ж наши… стариградские… В нашем же Стариграде и обитают. Такие соседи довольно опасны.
Может, магией Злата не выделялась, но её сила заключалась в другом.
— Кажется, там кто-то есть, — сказала она, увидев женщину в окне. — Давай, зайдём и спросим.
— Так прямо?
— А чего нам бояться?
Алексей ухмыльнулся. И правда, чего бояться?
Глава 27
Это очень хорошо, что я не стал убивать Глора сразу. Вход в подземный храм Живы пришлось бы искать вечность. Мне точно улыбается удача.
Это была расщелина в лесной глуши посреди оврага. Даже при всех своих навыках наткнуться на такое место я мог бы только случайно. Хотя, может, и приметил бы небольшие курганы, которые наверняка раньше были чем-то вроде наземных строений. Просто они росли с удивительной симметричностью. Но даже это отыскать специально не получилось бы.
— Мы наткнулись на это место, когда скрывались от погони, — рассказал Глор. — Очень давно. Я тогда был юнцом с парой-тройкой соратников и нас ещё могли гонять королевские патрули.
Он слегка улыбнулся, вспоминая о прошлом. Видимо, с теплотой.
— Мы провалились под землю. Затаились, пока патруль не скрылся подальше, а затем принялись искать выход. Неделю бродили по тёмным катакомбам без еды и воды и…
— Погоди, — прервал его Сварри. — Неужто в награбленном ничего съестного не было?
— Мы брали только серебро и золото, — усмехнулся Глор. По-доброму так усмехнулся. Мол, дурак был. — Тогда-то я и уяснил, что чаши, даже самые дорогие, бесполезны, если их нечем наполнить.
— Мудрая мысль, — кивнул Батур.
— А чего ж обратно в дыру не пролезли? — снова подал голос Сварри. — Или там настолько глубоко?
— Да, глубоко. Но не только это. — Глор стал серьёзнее, сделал паузу, чтобы добиться большего внимания. — В лабиринте действует какая-то древняя магия. Как мы ни пытались отмечать пройденное, наши метки либо пропадали, либо мы ходили по кругу. И вообще… Там довольно странная атмосфера. Не могу объяснить, но даже теперь мне тяжело находиться там долго.
Мы стояли перед расщелиной, у самого края. И будто набирались мужества, чтобы прыгнуть в бездну, которую она скрывала.
Я вглядывался и видел только темноту. Даже если дыра была очень глубокой, какие-то признаки ведь должны были показаться. Но ничего, кроме бездны, там не было.
К нехорошему предчувствию добавлялся неприятный утренний воздух. В лесу он, конечно, бодрил, но я никогда его не любил. Влажный, пробирающий… Сколько бы походов не провёл, сколько не ночевал под открытым небом, это всегда вызывало стойкую неприязнь. Не знаю почему. Тот же Велизар наоборот обожал просыпаться мокрым от росы мигом обретал невероятную энергию, когда нам доводилось ночевать в лесу.