Но вот огню это не помешало первым явиться на зов.
— Ха-а… — коротко вздохнул Алексей, выгнувшись в спине.
Его окутала жаркая аура, марево, Дуб, на котором он сидел, испуганно засуетился и забавно начал прыгать на корнях. Остановился, только когда Пень Дубыч гаркнул на него. Но всё равно беспокойно следил за своей кроной.
Когда Алексей пришёл в себя, он глубоко задышал, выдыхая дым. Открыл глаза, огляделся потерянными глазами. Но потом сознание плавно пришло в норму, и он закричал:
— Да! Ура! У меня получилось, ха-ха!
А я продолжал концентрироваться на Источнике.
Представьте себе замершую во времени молнию. Здоровенную такую, от неба до земли! Теперь мысленно скрутите её в клубок, словно моток ниток. Шар такой яркий получился, верно? Вот, а теперь сожмите его, как снежок, да покрепче. В такую твёрдую штуковину, что если играть с ним в снежки, для вашего оппонента эта игра станет последней. Так, получилось? А теперь ещё тысячу раз повторите с тысячью других молний, но теперь сожмите эти комки вместе до размера небольшого шарика.
Если такая дура бомбанёт, мне не поздоровится. Возможно, даже очень. Не хотелось бы проверять.
А тем временем дух посетил Батура.
Сильный резкий вихрь закружил вокруг дуба, взбаломошив листву. Он подхватил спокойно сидящего Батура и поднял кверху, над стремительно лысеющей кроной.
А затем плавно опустил обратно на ветку, скрывшись внутри кхазарина и отпустив выдранные листья. Батур через несколько секунд открыл глаза и огляделся. Дуб под ним почти облысел, а тот, на котором сидел Алексей, коряжисто поскрипывал смехом.
— Апчхи! — Алексей вдруг чихнул пламенем и спалил часть кроны до голых веток.
Теперь смеялся лысый дуб Батура.
Сгусток молний продолжал вырываться. Мои мышцы напряглись практически до спазма вместе с духовными сосудами. Вся сила, что имелась, была направлена на сдерживание этой дикой огромной энергии.
Дуб Сварри, кажется, заснул. Слишком уж спокойно было вокруг асвана. Но в какой-то момент он начал медленно погружаться в землю. Очнулся, когда уже зарылся на половину ствола. Не сразу, но довольно быстро понял, что что-то не так и начал лихорадочно вырываться. Затрясся весь, взъерошился, истерично зарокотал от страха.
А затем разом нырнул почти до макушки.
Сварри очнулся, обнаружив себя у самой земли. Ветви тряслись, махали изо всех сил и требовали свободы.
— Э? Что произошло? — помотал головой Сварри.
— Ты обрёл духа, дурень! — весело воскликнул Алексей.
Его уже сбросили с кроны, чтоб чихал где-нибудь в другом месте, так что Алексей расхаживал по роще, привыкая к новой силе.
— Это… это я понял. Почему мой дуб стал короче?
— А, это? — Алексей постучал по земле. — Ты его сожрал.
— Чего⁈
Сварри подскочил, схватился за ветки, начал их тащить изо всех сил.
— Дурень, используй духа! — подсказал Батур.
Его тоже с веток попросили убраться подальше. А облысевший дуб печально смотрел на кучку опавших листьев.
А Сварри услышал. Взмахнул рукой, и дуб вылетел наружу, словно здоровенная толстая стрела. Благо корни отрастил глубокие, и не поднялся слишком высоко. Но зато плюхнулся на соседа, которому Алексей макушку прожёг.
И Алексей, и Сварри благоразумно предпочли отойти подальше, пока древние дубы не начали мстить за неприятности.
Мой Источник начал трястись. Молния вырывалась из моей власти, но до сих пор никакой, демон его прокляни, дух не соизволил посетить мою нескромную персону!
Злата продолжала сосредотачиваться, повторяя слова, что я ей поведал. Она держала в руках трезубец, и тот вдруг засиял голубоватым светом, а затем на пару мгновений вспыхнул. Вместе с ним крона дуба под девушкой резко позеленела и распушилась и зацвела. Ну, точнее она и была зелёной, но вдруг стала ещё зеленее и пышнее. Дерево, кажется, даже зарумянилось, а над верхушкой появилась небольшая радуга.
Злата пробилась на несколько ступеней выше, но ещё не достигла Серебра. Дух воды вселился в трезубец, и тот наполнился магией.
А я до сих пор не мог призвать грёбаного духа молний!
— Ра-а-а-а-а-а-а-а!
С диким рёвом я выпустил всю накопившуюся духовную силу вверх, к небу. Над лесом вырос плотный столб сияющей молнии. Она разверзла облака, разорвала их, словно пуховые подушки. Молния держалась несколько секунд, вырываясь из моего Источника на долгожданную свободу, а я изо всех сил направлял её по духовным сосудам, чтобы она меня не разорвала.