— В этом бою столкнутся Батур из рода Хучтэй и Алексей из рода Нелидовых! — объявили глашатай.
Зрители встретили бойцов овациями. Удивительно. Два презренных, заслуживших уважение и любовь собственными умениями. Алексей с отметкой Ужасного Узурпатора, чья кровь текла в его жилах (и кто знатно храпел по ночам, между прочим, мешая Алексею спать), и младший сын кхазарского вождя. Из народа, с которым варгийцы вот уже какую сотню лет постоянно сражались.
Ну, конечно же, среди зрителей были не только варгийцы, которые наверняка по большей части предпочли бы своего соплеменника, чтобы оказывать ему поддержку. Поэтому не было здесь явного любимца публики. Но оба бойца вообще не должны были забраться так высоко, и за это их уважали намного сильнее.
— Я не собираюсь тебе уступать, Батур, — предупредил Алексей. — Я знаю, у нас общая цель, но не жди от меня подачек.
— Это очень хорошо, — кивнул хазарин. — Я надеюсь на это. Давай покажем друг другу, чего мы достигли за всё время, что прожили бок о бок.
— Покажем!
Злата наблюдала за ними и не могла унять волнений. Оба стали ей близки, она считала их друзьями.
И весёлого, «светлого» Алексея, иногда немного ленивого и потому сообразительного. Ведь чтобы прилагать меньше усилий для чего-то, нужно найти способ упростить задачу!
И Батура, который чаще всего был спокоен, но мог взорваться эмоциями как никто другой, ведь постоянно держал их в себе.
Как же она завидовала легкомысленному Сварри, который просто заявил: «Пускай они надерут друг другу зады как можно зрелищнее!». Перед этим поединком и Алексей, и Батур отказались от её помощи, хотя она предлагала восстановить их силы, хоть и не намного, и осмотреть мелкие раны, полученные в ходе предыдущих схваток. Но нет, они решили выступить со всем грузом, который тянулся с предыдущих поединков. И Злата, наверное, была им за это благодарна. Готовить друзей к битве между собой наверняка оказалось бы непросто.
— Да начнётся бой! И пусть победит сильнейший! — объявил глашатай.
И Алексей с Батуром тут же ринулись сражаться. Огонь и ветер — две стихии, которые могут быть и лучшими друзьями, и злейшими врагами. Алексей и Батур слишком уважали друг друга, чтобы примериваться и тратить время на пустой обмен ударами. И поэтому, как только начался бой, арену озарила магия.
Огненные вихри и ветряные серпы схлестнулись друг с другом в красочном и ужасающем танце стихий, от которого даже сквозь защитные барьеры так пробирался жар, что зрители невольно щурились и покрывались руками.
— Вот это я понимаю! — прорычал Сварри, глядя на бой.
— Будьте осторожны, я вас прошу, — тихо прошептала Злата.
Батур окружил Алексея смерчем, пытаясь забрать воздух и потушить его огонь. Но Алексей не стал обороняться — он, наоборот, напал, направил своё пламя в смерч, и тот превратился в ужасающий огненный столб. Чувствуя, что контроль над магией теряется, Батур напрягся. Сейчас они будто перетягивали канат за контроль над этим смерчем.
Пламя и ветер то питали друг друга, то подавляли. Самому смерчу это, кажется, дико не понравилось, поэтому он начал вырываться, плеваться, дёргаться из стороны в сторону.
Вокруг, на трибунах, прекратились возгласы. Зрители просто не могли кричать, когда им в лицо был столь сильный жар. Некоторые даже начали опасаться, что барьеры, поставленные для безопасности обычных граждан, не выдержат, и взбешённый смерч вырвется на свободу.
Но этого, конечно, не произошло. Осознав, что они просто теряют свои силы, Алексей и Батур разорвали магические путы, и смерч за пару секунд развеялся, раскидав по арене пламенные рваные лепестки. И два друга, два соратника продолжили бой.
Алексей сражался на короткой дистанции. Меч — вот его главное оружие. Меч, выкованный на его Родине. Дома. Сельским кузнецом Окулой, чьё мастерство оказалось выше, даже чем у прославленного на весь Стариград Людоты.
Батур, конечно, ценил свою саблю, когда-то давно взятую в бою у воина из враждебной орды. Но лук, который он собрал сам из охотничьих трофеев — вот что было его настоящим оружием.
Он до сих пор помнил ту охоту вместе с отцом, великим вождём Батураном. Тогда они встретили величественного чагетера Олерога, опустошавшего пастбища, и одолели его. Конечно, отец сделал большую часть работы, но и Батур тогда смог нанести удар.