— Привет, Петь, — сказала Сабина и обернулась, — а я тебя жду, жду…
Ангелов малость «поплыл», однако ж нашёл силы светским тоном поинтересоваться:
— А как твой друг? Ну, художник?
— Умер.
— А-а…
— Сегодня вообще многие умерли… Пятеро из пассажиров «Печоры» были художниками.
— Ужас какой! Летели работать и так…
— Вряд ли. Все пятеро бросили писать примерно год назад.
— Странно…
— А Митя… Там вообще был другой…
— Что — другой?
— Послушай, Петя, если тебе понадобится подсадить на Землю своих агентов, какую ты выберешь легенду?
— Не знаю… Никогда не думал… Но врачом или учителем их не сделаешь — нужны специальные знания.
— Правильно. Кроме того, и те, и другие непрерывно общаются с массой народу. Значит, нужны одинокие люди, много разъезжающие по галактике, которых привыкли видеть повсюду, которые могут поступать странно…
— Например, художники?
— Художники. Петь, можно узнать, чем они занимались весь этот год?
Ангелов снял с БВИ фамилии пяти пассажиров «Печоры», которых показала Сабина.
— Митю Аткинса добавь.
Шесть фамилий. Картина получалась странная — шестеро талантливых художников почти одновременно бросают искусство и первым делом берут экскурсию на Пандору.
— Они что, с Пандоры? — почему-то шепотом спросил Петя.
— Нет, с Арканара.
— Откуда ты знаешь?
— Митя знал меня…, — и никак не поясняя, задумчиво продолжила, — а ведь именно так генерал Святого Ордена Кано Первый захватил Баркан.
— Расскажи?
— «Послал он братьев верных в страну Баркан, чтоб доносили они обо всём, что происходит в стране. И дал им образ жонглёров, для мерзости коих не было преграды в Баркане. И вошли братья святые в чрево ереси Барканской и покончили с нею в ночь одну»
— А что было дальше?
— «Поставили братья святые людей Баркана и подняли над ними мечи тяжкие. И скомандовал Его Высокопреосвященство всем обратиться в истинную веру».
— И?
— Согласные обратились. Несогласные были зарезаны.
— Ужас! А зачем им Пандора?
— Не знаю. Думай, стажёр. У всех — туристические экскурсии. Ты на такой был?
— Конечно! В школе. Здорово было! Джунгли, тахорги, ракопауки… Нас там ещё и с настоящих ружей стрелять учили. Если б было больше шестнадцати лет, так дали бы с собой…
— Оружие! — это они сказали одновременно.
— Оружие? — Сабина с сомнением покачала головой, — Много же понадобится ружей, чтобы Землю захватить. Где их «мечи тяжкие»?
— «Тьма»!
— Что?
Петя сбивчиво обрисовал ситуацию.
— Не заблокировал последний? Действуй, стажёр!
Облившись холодным потом Ангелов вошёл в систему «Йормала» и опешил — на все корабли рассылались сигналы запуска. И рассылались не с адреса Совета. Терминал, с которого шли команды, принадлежал Институту Экспериментальной Истории. Пете стало страшно. Он вдруг представил себе неизвестных сумасшедших, вооружённых звездолётами «Тьма». Потом от сердца отлегло.
— Доступ-код я-таки сменил, а сейчас мы его заблокируем… — и осёкся. На экране возникло сообщение: ««Тьма-49» — введён мастер-код». И через секунду: ««Тьма-49» — активирован». Сабина среагировала мгновенно:
— В Мирза-Чарле. И без нуль-Т — мы в розыске.
…На берегу озера обнаружился очень древний флаер. Хозяин собирал малину где-то неподалёку.
Без малейших колебаний Сабина прыгнула в кабину.
— Но это же чужое… — промямлил Петя.
Сабина недоуменно подняла глаза.
…— Странники — вздор, молодой человек, — безапелляционно заявил доктор Бромберг, — вот где главная опасность!
Минное поле уже кончилось, и они шли мимо древних бетонных корпусов, тускло серебрившихся в лунном свете.
— Считалось, что они, — кивок в сторону корпусов, — делают историю. Автомобиль, спутник, компьютер, Интернет…, — (Услышав этот парад архаизмов, Антон улыбнулся), — а потом в один прекрасный день весь Интернет парализует неизвестный вирус.
— Гм?
— Ах да, это — терминология децентрализованных кибернетических сетей. И тогда они решают запустить вот это, — ещё кивок, — и, в качестве первой задачи дать ему разобраться с вирусом. Безответственность наказуема, но такой судьбы они всё равно не заслужили. …Да, молодой человек, знаете, каково это — автоматический штурмовой мини-танк Т-1 в машинном зале? Со всеми своими спаренными пулемётами… А если их — сотни?.. А в зале — лучшие умы тогдашней кибернетики? Всего четыре минуты, но к концу в живых оставались только Камилл — знаете Камилла? — ответ его, похоже, не интересовал, — да один мальчишка. И они-то смогли прекратить это безобразие. Но оно прорвалось в Интернет. И ещё полгода шло физическое уничтожение компьютерных сетей. Что тогда творилось! Что там сожжение Александрийской библиотеки — по сравнению с гибелью Интернета. Погибал целый мир! Йоттабайты уникальнейшей информации — данные, тексты, фильмы, дневники… Семьдесят лет трудов человечества пошли прахом! Огнемётчики, говорят, плакали! А всё-таки, я думаю, это было к лучшему. Децентрализованные системы запрещены, в фундамент БВИ вмуровано сто тонн старого доброго тротила. Да, похмелье было жуткое — но человечество, похоже, вернулось-таки в реальный мир. Мне кажется, что если б не это — мы всё ещё не добрались бы до звёзд. Сидели бы до сих пор перед очередной версией «Окон» и игрались, игрались, игрались…