— У нас к вам большая просьба, Алеша, — сказал Сергей Николаевич, когда пронеслась буря, — Дымок.
Сергей Николаевич стал говорить, какой Дымок верный пес. Молодой еще, правда, глупенький, но вырастет, и будет отличный сторож. И с едой не капризничает, лопает все подряд. Алеша перебил сразу.
— Сергей Николаевич, не беспокойтесь и даже не думайте. Конечно, Дымок останется у нас с Верочкой. Мы его любим, он к нам привык. Все будет хорошо.
У Ники глаза налились слезами, она глубоко втянула воздух, повернулась и бросилась вон из Алешиной комнаты. Во дворе ее встретил Дымок, нерешительно замахал хвостом и побежал следом на край обрыва, туда, где заканчивался их двор. Ника села на траву, прижала к себе собаку. Щеки ее были мокры от слез. Она не смотрела ни в морскую даль, ни на ближние горы, хотя именно они были чудо, как хороши. Полуденное солнце припорошило их золотой пылью, кое-где, у подножий вспыхнул на кустах первый осенний багрянец. Ей было грустно. Присмиревший Дымок не вырывался из ее объятий. Он время от времени поднимал голову и пытался лизнуть в нос свою маленькую хозяйку.
За три дня нужно было переделать великое множество больших и малых дел. Получить трудовую книжку, забрать из школы документы. К великому огорчению Ники, им пришлось вернуть в школьную библиотеку все учебники.
Наталья Александровна два дня подряд ложилась спать далеко за полночь, обшивала белой материей большой чемодан с книгами, сундук-корзину и швейную машинку. Все эти вещи отправлялись в багаж.
Уговоры Сергея Николаевича не помогли. Ночью, когда муж и дочь спали, она позволила себе пустить слезу. И слезы ее одна за другой капали на белую ткань, на пальцы с зажатой между ними иглой. Можно сказать, отъезд был хорошо окроплен соленой водичкой.
Наконец, все дела были сделаны, все формальности выполнены. Вечером, накануне отъезда, ходили прощаться с Риммой Андреевной и Василием Аркадьевичем. Римма Андреевна гневно сверкала глазами, порывалась несколько раз высказать, все, что она по этому поводу думает, но мужчины вовремя останавливали ее, она умолкала на полуслове, прижимала к себе Нику, гладила ее волосы и заглядывала в черные глаза девочки.
— Ты будешь скучать без моря? — спрашивала она.
Ника кивала головой и тут же прибавляла:
— Зато, папа сказал, там есть река. Называется Северный Донец. Мы по карте смотрели.
Римма Андреевна вздыхала, начинала переставлять на столе корзинку с печеньем, чайник, сворачивала и разворачивала салфетку, лежавшую перед ней.
Как водится перед разлукой, говорили о пустяках, надолго умолкали и заводили вновь ничего не значащие разговоры.
Назавтра с утра погрузили вещи на машину, трогательно простились с Алешей и Верочкой.
Ника сидела в кузове среди чемоданов, и смотрела на Дымка. Он вертелся у ног Алеши, иногда поднимал голову, тревожно нюхал воздух и поскуливал.
Машина фыркнула мотором, дернулась. Поехали. Дымок насторожил уши и побежал следом. Машина выбралась со двора на дорогу, Дымок за ней. Скорость увеличивалась, в кузове все тряслось и раскачивалось, пес не отставал.
Ника видела, как выбежал на дорогу Алеша. Не слышно было, но она понимала, он громко зовет: «Дымок! Дымок!»
И Дымок стал отставать. Вот он замедлил ход, потом остановился и сел посреди дороги. Машина ровно шла в гору, собака быстро уменьшалась в размерах. Ника увидела, как Дымок поднялся, повернул назад и, не спеша, затрусил к новому хозяину.
Засмотревшись на собаку, Ника не заметила, как в последний раз мигнуло и исчезло за поворотом море.
В Симферополе на вокзале было много хлопот. Отправляли багаж, покупали билеты, пристраивали ручные вещи в камеру хранения. Поезд уходил поздно вечером. До отъезда оставалось несколько часов. Они решили зайти проститься с Мэмэ.
Отыскали знакомую улицу, увидели знакомый дом. Поднялись, позвонили. Но вместо Мэмэ дверь открыла незнакомая женщина. Худая, в неопрятном лиловом халате с английской булавкой у ворота, в папильотках, черными усиками над верхней губой.
— Вам кого? — настороженно спросила она и неприязненно оглядела всех троих.
Наталья Александровна робко сказала, что они хотели бы повидать Марию Михайловну и ее бабушку.
— Они здесь не живут.
— А где они?
— Уехали.
— Куда, не скажете?
— Не знаю. Они передо мной не отчитывались, — отрезала женщина и рывком захлопнула дверь.
Часть третья
1