Я пыталась сравнивать его с теми, кого знала прежде – друзьями, одноклассниками, одногруппниками, однокашниками по аспирантуре – и всегда выходило, что таких мне прежде встречать не доводилось. «Даже в самом простом из самых простых есть двойное дно», – поет Шклярский, да в Жданове-то было не двойное, а тройное, десятое дно, он был человеком-загадкой, над которой можно было ломать голову бесконечно.
А я же так любила сложные задачки.
Мне кажется, он никогда не открывался передо мной до конца, но не потому что не доверял именно мне, а потому что это вообще был его способ взаимодействия с миром. Всегда оставаться начеку. Никогда не расслабляться. Быть настороже даже тогда, когда в этом нет никакой реальной необходимости.
И все это было совсем неудивительно, потому что Жданов был писателем.
Что такое писатель? Писатель – это социально адаптированный сумасшедший, который совершенно легально живет в двух мирах. Иначе и быть не может, человек, который знает только здесь и сейчас и не умеет впадать в гипоманию, просто ничего не напишет. Он будет озабочен вещественным, реальным, тем, из чего состоит повседневность. Все творческие люди – немного тронутые, это хорошо известный факт, но все же писатели более тронутые, чем другие. Художник работает с материальными объектами: кистями, красками, палитрой, в крайнем случае – планшетом и карандашом, скульптор – с глиной, гипсом, деревом, но у писателя есть только слово, а его не пощупать, не потрогать, не разбить об стенку и не сжать в руке. И при этом придуманное писателем оказывается для читателя часто таким же реальным, как воспринимаемая органами чувств действительность. Писатель – это шаман и волшебник, творящий непостижимую для непосвященных вербальную магию. Он рассказывает удивительные сказки, творит сны наяву, без гипноза и наркотиков заставляя поверить в никогда не бывшее, и плакать, и смеяться над ним…
Но чтобы рассказывать убедительно, надо и самому в них верить.
А это значит – забывать о той самой действительности, о которой в основном думают непишущие люди. Жить там и здесь, как медиум, как спирит, проникая в астрал и коллективное бессознательное, проваливаясь в черные дыры подсознания в поисках новых сюжетов.
Творчество всегда ставит на грань нормы того, кто занимается им всерьез.
Человек, который честно пытается создавать никогда не бывшее, неизбежно будет отличаться от окружающих. И чем свободнее его поиск, тем сильнее.
Одним словом, Жданов был писателем и уже поэтому не мог быть заурядным человеком.
Только я и сама ведь была автором, а это значило, что коса действительно нашла на камень. И просто тут не будет – никогда. Это просто-напросто невозможно.
4
Зачем проплывать у чужих территорий
И клады искать в глубине,
Ведь это глубокое синее море,
Всегда оно было во мне.
«Гости из будущего»
В миру Жданов занимал должность завхоза в детской библиотеке, располагавшейся по соседству со зданием, занимаемым филологическим факультетом местного педагогического института, где работала я сама. К тридцати годам Олег сменил множество профессий. Он мало где задерживался подолгу, хотя не был ни дураком, ни лентяем. Должность завхоза в библиотеке была одной из самых «чистых» его работ, и хотя он обладал тем, что принято называть крестьянкой сметкой, у меня не было ни малейшей уверенности, что и тут он останется на сколько-нибудь длительный срок (правда, скоро должен был исполниться уже год с момента начала его библиотечной карьеры).
У меня самой была ставка лаборанта в институте, аспирантская стипендия (я писала диссертацию по творчеству Федора Сологуба) и шесть часов русского языка и литературы в лицее. Жданов любил подчеркивать свой пролетарский статус, однако в действительности оба мы принадлежали к провинциальной интеллигенции, той самой, которая бедна, как мышь на паперти. С этим последним обстоятельством, наверное, и можно было бы что-то сделать… вот только для этого надо было стать кем-то другим. Или просто переехать в большой город.
Жданов не хотел переезжать, он не любил суеты и толпы народа. Я… может быть, и хотела когда-то, но со временем тоже уже привыкла к сложившейся к ситуации. В институте, что ни говори, было весело, и я боялась пожалеть, если уйду оттуда.