— Минуту, господа, дайте мне минуту…
(Государыня Мария Фёдоровна с детьми)
Государыню душили слезы, но показать слабость перед ее поданными она не могла. Мария Фёдоровна вышла в туалетную комнату, где дала волю слезам. Она подарила супругу шестерых детей, четверо из них были мальчики. Из ее детей в порядке были только девочки: Ксения вышла замуж за Сандро (Александра Михайловича), довольно близкородственный брак получился. А Ольга заключила брак с герцогом Ольденбургским, правда, назвать этот союз удачным нельзя было. В пятнадцатом году она вышла замуж второй раз за помещика Николая Куликовского. А вот с мальчиками было всё сложнее: Александр умер, когда ему еще не исполнилось и года, от туберкулеза слишком рано скончался Георгий, подававший большие надежды. Михаил отличался весьма своенравным характером и старался всеми силами избежать царского венца, хотя Николай и хотел передать трон ему. Гессенская муха помешала. А был бы неплохой вариант. И вот теперь нет и Николая. И сразу возникает вопрос: «КТО?». Официально на трон должен взойти малолетний Алексей, сын Николая Второго. Но тут же вопрос стоит о регентстве. Хотя, о регентстве ли? Мальчик больной гемофилией вряд ли доживёт до совершеннолетия, поэтому потомству Николая пути на трон нет. И отдавать царство в руки кого-то из братьев Александра Александровича вдовствующая императрица не собиралась. Как и не собиралась оставить у власти Алису, которая теперь именовалась Александрой Фёдоровной, а, по сути своей, оставалась британской принцессой, так и не став русской государыней.
Дав себе пару минут на слезы, Мария Фёдоровна быстро привела себя в порядок и вышла к ожидающем ее государственным деятелям.
— Господа, ситуация чрезвычайная! Ваши меры по соблюдению секретности ситуации полностью одобряю! Более того. настаиваю на том, чтобы эти меры еще более ужесточили. Ни одного слова в прессу проникнуть не должно! Я немедленно соберу семейный совет, на котором мы определимся с наследованием престола. Ситуация со здоровьем цесаревича Алексея весьма сложная, поэтому прошу вас хранить тайну, в том числе и от Гатчины. И постарайтесь способствовать сохранению спокойствия в столице. Особенно обратите внимание на жесточайшие меры по обеспечению столицы хлебом!
— Сделаем всё, что в наших силах, государыня! — заверил вдовствующую императрицу Протопопов.
— Я советую вам сделать больше того, что в ваших силах, господа!
На этом высочайшая аудиенция была окончена.
Глава девятая
Господа заговорщики испытывают чувство неопределенности
Глава девятая
В которой господа заговорщики испытывают чувство неопределенности
Петроград. Квартира князя Львова.
23 февраля 1917 года
Выбор — это разрешение неопределенности, путем принятия решения в условиях, где присутствует несколько различных вариантов
(Алексей Христинин)
Георгий Евгеньевич Львов, князь, и далекий потомок славного Рюрика, пребывал в странном состоянии. Всё было оговорено. План свержения власти ненавистного императора, который оказался тряпкой, а не государем, был окончательно готов, в него вовлечены не только думские деятели и богатейшие люди государства Российского, но и высшее армейское руководство. О! Среди военных тех, кто готов руку отдать, но голову императору-подкаблучнику снести, оказалось такое превеликое множество, что оставалось только удивляться, как это еще войска сами не взяли судьбу государства на свои штыки. Сегодня государь должен был отбыть в ставку, в Могилёв. И сегодня же по столице должна была прокатится тщательно подготовленная волна погромов и беспорядков. Хлебные спекулянты по убедительной рекомендации думского руководства припрятали зерно, создавая ажиотажный спрос и повышая тем самым цены на хлеб. И в это время правительство Николая не делало ничего для исправления положения в столице. Государь слишком отвлёкся на болезнь дочери (из-за которой государыня осталась с детьми в Гатчине), и только настоятельные телеграммы главкома Алексеева заставили его оторваться от семейных дел и вернуться к управлению державой.