[1] В РИ судьба Маниковского сложилась весьма причудливым образом. Был и.о. военного министра во Временном правительстве. Поддержал Октябрьский переворот большевиков, был назначен начальником ГАУ (артиллерийского управления), а потом и управления снабжения Красной армии. Погиб в Туркестане.
[2] Аналогичным классом обзавелись линейные корабли: «Лорд Нельсон» в Британии, «Дантон» во Франции, «Радецкий» Австро-венгерской монархии.
[3] Тут история умалчивает, послала ли царица Софья своих агентов к Петру с целью убийства. Шалковитый, ее ставленник при стрельцах, призывал войско идти в Преображенское и сничтожить и потешные полки, и Петра. Но были ли посланы наемные убийцы — история умалчивает. А вот бество Петра в Свято-Троицкий монастырь непреложный исторический факт.
[4] Брат известного «матроса Железняка» — Анатолия Железнякова, разогнавшего Учредительное собрание. Оба брата были идейными убежденными анархистами. Но Анатолий дезертировал с флота и скрывался под фамилией Викторский, а вот Николай продолжал служить на Балтике и принимал активное участие во всех революционных событиях.
[5] В РИ один из руководителей Центробалта, активный участник Октябрьской революции и Гражданской войны. на тот момент эсер.
Глава тридцать шестая
Черноморский флот приходит в движение
Глава тридцать шестая
В которой Черноморский флот приходит в движение
Одесса. Порт
16 мая 1917 года
— Филипка! Поддайте там жару! — старший смены кочегаров на пароходе «Карагач», Семён по кличке Безобразник, вызверился каким-то подобием улыбки, от которого наложил бы в штаны не только законопослушный обыватель, но и потомственный (матёрый) обитатель Хитровки или иных заповедников преступности. Этот зрительный феномен случался из-за шрама через всё лицо — память о Цусиме, где Семёну удалось выжить несмотря на то, что броненосец «Наварин», на котором он служил, затонул. Крепкого и смышленого матроса перевели в аварийную команду, это его и спасло. Одного из трех счастливчиков.
«Карагач» — старый, но еще довольно крепкий грузопассажирский пароход, спущенный на воду в Николаеве и приписанный к Одесскому порту. Его удел — каботажное плаванье, максимально до Батума. Капитан водил эту калошу и в Софию, но пределов Чёрного моря сей трамп никогда в своей жизни не покидал. Война сильно ударила по владельцам «Карагача»: грузопоток резко упал. В основном, оплачивались перевозки в интересах армии, в первую очередь, Кавказской. Хотя и те не слишком большие суммы военное ведомство постоянно задерживало, так что было не до жиру. А еще много морячков призвали на военный флот. И экипаж потерял ценных специалистов, которых приходилось заменять салагами. Из таких мальков был и молодой кочегар с экзотическим именем Филипп и весьма обычной фамилией Иванов. До сего времени ходил он на маленьких пароходах по Ладоге да Онеге. Но призвали парня и отправили самым срочным образом на Чёрное море. Все коммерческие суда в преддверии десантной операции были временно мобилизованы, тем более что о планируемой десантной операции на Босфоре не говорили разве что младенцы до трех лет жизни. Остальные — или говорили, или что-то знали. Капитан их трампа, невысокий и полноватый Михаил Остапович Забродский Третий получил временно чин прапорщика по адмиралтейству, сейчас он стоял на мостике и наблюдал за тем, как заканчивается погрузка ящиков, набитыми всем тем, что может потребоваться солдату в условиях боя и в отрыве от баз снабжения.
В трюме оборудовали места для размещения людей, но большую часть судна занимали все-таки грузы. Очень большие потребности десантников, действующих в отрыве от баз снабжения. И далеко не всё можно будет отобрать у противника. И вот всё закончено, всему найдено свое место. И капитан проорал команду: «Отдать швартовы!».
С конца апреля «Карагач» трижды принимал участие в учениях по отработке погрузки и высадки морского десанта. Но сегодня шла загрузка по-настоящему. Корабль уже развел пары и, влекомый буксиром «Семён», начал осторожно выбираться из переполненной бухты. На рейде Одессы формировался караван, идущий в охранении двух крейсеров и пары эскадренных миноносцев. Накануне операции были предприняты чрезвычайные меры предосторожности: телеграф и телефон отключены, и не только в городе, но и на ближайших железнодорожных станциях. Поезда остановлены, а патрули и заслоны не давали никому покинуть город. Грозная сила — целых две пехотные дивизии с приданной артиллерией и небольшими казачьими отрядами (для разведки) отправлялась из Одессы и Севастополя. Конечно, чтобы захватить проливы — маловато, но ведь это только первая волна!