С высоты дерева я увидел, что дикари, которые находились в нескольких сотнях метров, услышали крики шамана и, размахивая палками, бросились к нам во главе с вождем.
Дело худо, подумал я и соскочил с дерева.
— Надо бежать! Они убьют нас! Они идут сюда! — выпалил я единым духом и кинулся в заросли. Ного — за мной. Леле и Бонги стояли в нерешительности. До тех пор, пока из-за кустов не выскочил их разъяренный соплеменник с дубинкой.
— Смерть им! — визжал шаман. — Убей их, они нарушили табу! Хотели убить меня!
Над зарослями зазвучали голоса дикарей, которые бежали к дереву. До Леле и Бонги наконец-то дошло, что если не бросятся в бегство, они обречены…
Солнце уже садилось. На востоке сгущалась мгла. Я направлялся в сторону Большой Реки, потому что в другой стороне спасения не было. Какое-то время мы слышали за спиной голоса преследователей. Потом они отстали. Леле и Бонги тоже остановились. У дикарей не принято было бежать на ночь глядя. Они уселись под колючим кустом, намереваясь просидеть здесь до утра. Пришлось и нам оставаться с ними. У этих дикарей странная логика: смертельно боятся соплеменников, но и остаться без них не могут.
Утром, когда мы пустились в путь, родичи обнаружили нас, и преследование продолжилось. Раньше я говорил о том, что Бонги во время бегства подвернул ногу, и о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Леле попал в смертельные объятия удава…
Как мне убедить Ного, что все пути к соплеменникам у него отрезаны во всех смыслах! Он днем и ночью бредит своей далекой родиной. Для него очень важно — умереть на родине, а не бог весть где. Непонятна эта тяга к могилам предков…
— Ного, нас твои сородичи убьют. Так сказал Вру, ты же помнишь!
Мой спутник слушает отчужденно. Отчужденно смотрит на волны:
— Очень много воды! Ного не любит, когда много воды. Ного не любит рыбу. Ного — охотник, любит мясо кабана… Мы вернемся в заросли. Вру — старый, скоро умрет… Крири без Вру не будет вождем.
Я с самого начала пребывания среди дикарей обратил внимание на то, что действительная власть в племени принадлежит шаману. Без Вру вождь не сможет командовать всеми. Впрочем, как сказать. Среди дикарей многое решает сила. Крири — сильный дикарь. Не такой, как Ного, но сильнее, чем другие мужчины племени. Беда Ного в том, что его с самого начала невзлюбил шаман, иначе он давно разделал бы Крири и стал вождем. Племя от этого только выиграло бы.
— Вру не умер, — говорю я, раздосадованный упрямством Ного, — я видел его во сне. Он со своими людьми ищет нас в зарослях. Он хочет убить Ного. И Крири хочет убить Ного, потому что Ного великий и сильный охотник, а Крири плохой человек.
Ного, не открывая глаз, улыбается. Больной, а приятные слова о себе слушает с удовольствием.
— Ного не любит большую воду. Хочу ходить по земле. И есть мясо кабана…
Ного прав. Ему, проведшему многие годы среди зарослей и научившемуся плавать всего лишь несколько месяцев тому назад, вода оставалась чуждой средой. Он не мог и вообразить, что на свете может быть столько воды. Он с тоскливым беспокойством вглядывался в берега, понимая, что сейчас мы не можем к ним пристать.
— Нам уже недолго осталось жить на воде. Большая Река кончается, мы скоро сойдем на берег, где стоят большие дома. Много-много домов — это называется город. Знаешь, что такое большой дом? Это хижина, построенная из камня. В ней может спать все племя плоскоголовых. Мои братья вылечат твою рану. Мы будем кушать жареное мясо и не будем кушать рыбу…
— Где же этот город? Вчера мы видели землю, а сегодня не видим. Вчера было много воды, а сегодня больше. Мы умрем в воде…
Мне и самому осточертело это водное путешествие. В отличие от Ного, я понимаю, что любой путь надо пройти до конца. Иначе как добраться до цели? Ного впал в дремотное состояние. Пальцы здоровой руки вцепились в борт лодки. Я еще и еще проверяю крепление мачты. Привязываю еще одним куском веревки. Солнце зашло у нас за спиной. Мачтовый шест, словно указательный палец, показывает на первую звезду, рожденную сумерками. Может, это наше Солнце? Почему эта звезда не может быть Солнцем? Я почти верю, что она — Солнце, а светило, ушедшее на покой это светило чуждого мира. Я всем сердцем рвусь к своему солнцу, хочу кожей ощутить его утренние лучи. Ну и что, если они похожи — здешнее светило и мое Солнце, здешняя планета и моя Земля! Ну и что, если обе они пылинки, две пылинки во Вселенной! Я родился на Земле, и когда придет время умирать, хочу умереть на Земле. Только найти бы моих товарищей!..