Джек двинулся к журналу, но сэр Генри поднял пистоль и положил палец на курок.
— Не так быстро, юный Флетчер.
— Вы не пристрелите меня, — смелость погасила сомнения Джека. — Я нужен вам для вашего флота.
Сэр Генри задумчиво кусал губу, глядя на журнал.
— Но теперь у меня есть эта «библия морей», и ты уже не нужен, — он отложил драгоценный журнал и посмотрел на Джека, лицо было белым в бледном свете луны. — Ты должен был стать ключом к восстановлению моего богатства. Но ты испортил все, отыскав в Люпус-холле свою никчемную сестру! А потом ты привел ко мне чумных докторов, или чем были те дьяволы. Как только я понял, что на дом напали, я вызвал местную милицию, хоть там и идиоты! Люпус-холл сгорел, и все из-за тебя! Теперь, Джек Флетчер, ты заплатишь долг своей жизнью.
Джек напрягся, готовый отскочить от пули. Но сэр Генри не нажал на курок.
— Ну? Чего вы ждете? — сердце Джека гремело в груди. — Если хотите стрелять, вперед!
— Нет, я не буду стрелять, — сэр Генри ехидно улыбнулся. — Это испортит мой персидский ковер… и это будет слишком быстро.
Он встал с кресла, направляя пистоль на грудь Джека.
— Констебли! — закричал он, вызывая в библиотеку четырех мужчин. — Арестуйте парня и его подельников, которые точно снаружи, за взлом моего дома и кражу моего имущества.
44
Три прилива
Солнце вставало кровавым глазом над Темзой, холодный осенний туман висел над водами. Только треск канатов и вопли чаек тревожили спокойствие рассвета. Холод в воздухе пробирал до костей, намекал на зиму. Корабли у причалов скрипели, покачиваясь. Матросы и работники причала просыпались и приступали к работе, колокола церквей в городе гремели в скорбный унисон. Лондон готовился к новому дню.
Но для Джека и его друзей он будет последним.
Они стояли на деревянной планке, пересекающей брешь между двух пристаней в Сомерс Куэй. На их шеях были петли, веревки свисали с виселицы, были привязаны к паре рабочих лошадей. Небольшая толпа зевак собралась посмотреть на утреннюю казнь, их интерес вызвали два иностранца и их друг-англичанин, ведь обычно там вешали пиратов. Причал оживал, и все больше людей подходило к толпе. Посреди первого ряда стоял сэр Генри в лучшем наряде с пышным воротником и тростью с золотым наконечником. Рапира висела на боку, он скалил пухлые губы.
— Ну… — Йори сглотнул, покачиваясь на неустойчивой доске, — я хотя бы повидал Тауэр.
Замок возвышался за ними, и Джек взглянул на Йори краем глаза, поражаясь тому, что он шутил в такое время. После их ареста их отвели по городу и бросили в Тауэр, тюрьму, откуда не сбежать. День и ночь они сидели в яме — без света, еды и воды. Их суд был коротким, а исход был определен заранее. Приговор: смерть через повешение.
— Навеки связаны, — прошептала Акико, нежно глядя на Джека. Ее глаза были прудами печали и вечной любви.
Джек отчаянно хотел обнять Акико в последний раз, ощутить ее нежное прикосновение… но их руки были скованы за спинами.
— Навеки связаны, — ответил он, пять слов выражали все, что он хотел сказать, и больше — его обещание ей и сожаление за то, что он привел ее и Йори в Англию… его извинение на происходящее, его надежды на будущее и печаль из-за их потери. И, что важнее, его любовь к ней.
Представитель суда пробился через толпу.
— П-п-простите, опоздал, — промямлил он сэру Генри, который яростно посмотрел на лысеющего мужчину, который отвлекся на пергамент, развернул его с дрожью и занял место у края причала. — Джек Флетчер, Акико Д… — он прищурился, глядя на бумагу, — Датэ и Йори Санада, вас обвинили и судили за кражу лошадей, воровство со взломом и поджог. Вас уже приговаривали за нарушение порядка, за разрушение имущества, за драку в публичном месте и кражу, и от наказания вы убежали, — толпа притихла от такого списка обвинений. — Учитывая серьезность ваших преступлений и их повторение, — продолжил мужчина, — Суд считает вас виновными во всем и постановил, что вас должны повесить за шеи, и ваши тела будут висеть, пока их не накроют три прилива, — он свернул пергамент и отошел.
Сэр Генри вышел вперед и занял его место. Он с презрением посмотрел на Джека.
— Мой долг как слуги короля и суда сообщить о вашей каз…
Джек не слушал его, боролся с оковами на запястьях. Если он высвободит ладонь, то сможет… но тщетно.
Оковы были тесными, и от попыток он только ранил кожу. Придется отрубить ладонь, чтобы снять их. Он искал в толпе дружелюбное лицо. Синьор Горацио, Роуз и Джесс должны были уже понять, что что-то пошло не так с их попыткой добыть журнал, но они не будут знать, где их найти. А что они могли, даже если бы пришли? Попытка спасти их была самоубийством. Джек молился, что им хватит разума уплыть в Италию.