— И да, и нет.
Кристиан, похоже, был озадачен ее ответом.
— Нет уж, либо да, либо нет. Ты не можешь быть больна и здорова одновременно.
— В таком случае да, Кристиан, в данный момент я больна.
Он встревожился. Прижал ладонь к ее лбу, чтобы узнать, есть ли жар.
— Я схожу за лекарем.
— Нет, муж мой, ни к чему попусту отнимать время у этого доброго человека.
— Но ты больна.
— Мое недомогание пройдет к исходу следующих двух недель — по крайней мере так мне сказала Рената.
Теперь он, казалось, пришел в еще большее замешательство.
— Кто такая Рената?
Усилием воли Адара сдержала улыбку, смакуя новость, которую она собиралась ему преподнести. Но ей хотелось еще немного поиграть в прятки, чтобы иметь возможность помучить его.
— Дородная пожилая прачка, которая путешествует с людьми Сокола.
— С какой стати ты советуешься с прачкой о своем здоровье?
— С такой, что она повитуха и к ней обращаются женщины в положении.
Адара смотрела, как полный смысл ее «болезни» с трудом дошел до его сознания. Он уставился на нее:
— Ты понесла?
— Да. Я должна разрешиться от бремени этим летом.
Кристиан почувствовал внезапную потребность присесть. Ноги не держали его. Душа его ликовала и одновременно страдала от ужаса.
Адара носит под сердцем его ребенка.
— Ты не рад?
Он опустился перед ней на колени, чувствуя, как слова ее отдаются в его душе.
— Рад, Адара. Это в высшей степени приятная новость.
— Тогда почему ты так бледен?
Страх? Полный ужас? Паника? Опасения? Вот чувства, которые она могла выбрать в качестве причины, по которой краска сбежала с его лица.
— Думаю, я подхватил ту же болезнь, что и у Коррин. Она не поверила ему.
— Так, значит, ты не рад.
Он открыл было рот, чтобы солгать ей, но чего ради?
— Ты знаешь, что я не хотел детей. Ноздри ее раздулись.
— Тогда вам следовало держать свой мужской придаток в штанах, милорд.
Кристиан был ошеломлен ее грубостью.
— Где ты этому научилась?
— Разве ты не видел женщин, которые путешествуют вместе с мужчинами? Это бесстыжие создания, и они многому меня научили за последние месяцы.
Теперь ее лицо горело румянцем. Она села в постели.
— Я сказала тебе, когда мы встретились, что никогда не потребую от тебя остаться со мной. И мне не нужно, чтобы ты изображал из себя отца моего ребенка, когда совершенно очевидно, что ты не желаешь быть с ним рядом.
Адара поднялась с кровати, вынудив его тоже встать.
— В сущности, почему бы нам не начать уже сейчас? Ребенку ты пока не нужен. Почему бы тебе не провести ночь в шатре Йоана?
— Прошу прощения?
— Ты меня слышал! — отрезала она властным тоном. — Ни я, ни ребенок не желаем находиться рядом с тобой. Так что избавь меня от своего присутствия, и поскорее.
— Это мой шатер.
— Прекрасно!
Изумленный и потрясенный, он увидел, как она вышла из шатра.
Кристиан бросился за ней. Она стремительно шла вдоль ряда шатров.
Он остановил ее:
— Адара! Куда ты идешь?
— Какая тебе разница? Убирайся! Оставь меня! Кристиан вдруг осознал, что Адара выбежала из шатра без плаща. Она стояла на пронизывающем холоде в одном платье.
— Возвращайся со мной в шатер, Адара, и согрейся.
— Я скорее пойду к самому дьяволу!
Она развернулась и побрела вверх по холму к шатру Люциана.
Кристиан последовал за ней и, войдя в шатер, обнаружил, что Люциан уже предлагает ей сесть.
— Вышвырни его вон, Люциан! — приказала она. Он угрожающе посмотрел на шута:
— Только тронь меня, Люциан, и на этот раз я точно сверну тебе мозги набекрень!
— Попробуй не тронуть его, Люциан, и я сверну набекрень то, чем ты дорожишь гораздо больше!
Адара устремила многозначительный взгляд на чресла шута.
Разинув рот, Люциан прикрыл пах руками.
— Полагаю, мой принц, вы поймете меня, если я покажу вам, где выход. Лучше уж лишиться мозгов, чем кое-чего другого.
Кристиан был дьявольски зол на неразумное поведение жены.
— Прекрасно, Адара. Когда ты наконец решишь повзрослеть и вести себя как ответственный человек, найдешь меня в нашем шатре. Я буду там.
— Я безответственная? Это ты хочешь сбежать! Так ступай. Уходи! Уходи! Уходи!
— Я понял тебя с первого слова.
— Тогда почему ты все еще здесь?
Не обращая на нее внимания, Кристиан повернулся к Люциану:
— Приглядывай за ней. Люциан. Не позволяй ей делать глупостей.
— Он опоздал, — сердито сказала она. — Он уже позволил мне отдаться тебе. Что может быть глупее этого?