Он вызвал дежурную по залу и сообщил, что витрина с крестом сейчас будет вскрываться для уборки внутри и профилактики экспоната.
Лукас отключил сигнализацию и направился с ключами в зал. Он легко открыл стеклянную дверцу, дал указания работнице навести порядок. Только сейчас он почувствовал, как его руки затряслись и вспотела спина. Он внимательно осмотрел крест и, озираясь по сторонам, завернул его в большую белую тряпку и направился к выходу.
Когда он покидал зал, неожиданно увидел монаха, который стоял у окна и наблюдал за ним. Его затрясло от неожиданной встречи, но он взял себя в руки и решительно пошел мимо.
— Профилактические работы, — произнес Лукас, как бы в оправдание своим действиям.
Монах стоял неподвижно, провожая его взглядом.
Лукас вошел в кабинет и смахнул со лба пот, положил крест на стол перед собой и рухнул в кресло.
Он закрыл глаза в ожидании, что монах явится в его кабинет, но за дверьми была тишина.
Лукас немного пришел в себя, потом взглянул на крест.
«Может, не стоит этого делать? — снова мелькнула мысль. — Если что-то не получится у Джона, то это будет просто кусок золота».
Он взял крест в руки, ощутил его тяжесть и почувствовал, какой он холодный. Молодой человек прислушался: за дверями послышались шаги, и он напрягся.
Он прикрыл крест тряпкой и устремил свой взгляд на двери.
Постучалась и вошла работница музея.
— Ну, что еще? — нервно спросил Лукас.
— Витрина в полном порядке, — сообщила она. — Можно экспонат ставить на место.
— Сейчас, — сухо ответил Лукас. — Идите и занимайтесь своими делами.
Работница вышла.
Лукас окинул взглядом свой кабинет, понимая, что сюда уже никогда не вернется, открыл выдвижной ящик стола и забрал свои вещи, сунул их в пакет и встал.
Оглядев еще раз кабинет, он прижался к стене, чувствуя, как колотится его сердце, и прислушался.
Он завернул крест снова в тряпку, сунул в пакет и решительно вышел в коридор, направляясь к выходу из музея. Лукас старался не смотреть по сторонам, наклонил голову и желал потеряться среди посетителей.
Последние посетители тоже медленно покидали залы и выходили на улицу. Лукас смешался с какой-то группой туристов и проскользнул в двери.
Он увидел Джона, который спешил к нему навстречу.
— Все в порядке? — спросил Джон, оглядываясь по сторонам.
— Кажется, да. — Лукас обернулся и взглянул на двери музея.
У входа на ступеньках стоял монах в своем длинном одеянии и не сводил с Лукаса своего взгляда.
— В машину, — скомандовал Джон, и Лукас тяжело упал на заднее сиденье. Он снова взглянул в сторону музея: монах стоял неподвижно, будто понимал, что произошло, и провожал взглядом уже отъезжающих молодых людей.
— Черт побери, — выругался Лукас. — Ты не заметил ничего подозрительного?
— Наследил у себя на работе?
— Нет. Я встретил этого проклятого монаха в зале, — стал объяснять Лукас. — Мне кажется, он понял, что произошло. Он видел, как я садился в машину, он стоял у выхода и бросал на меня взгляды проклятия.
— Бред! — возразил Джон. — Ты просто сильно разволновался. Возьми себя в руки, и едем. Монах бессилен, он служитель. Бога и не позволит себе чего-то лишнего.
5
Лукас видел в зеркало заднего вида улыбающееся лицо Джона, который торжествовал.
— К тебе за вещами? — спросил он. — Я рад, что у тебя все получилось так, как мы планировали.
Бледный Лукас до сих пор не мог прийти в себя. Он прижимал к себе пакет с крестом и растерянно смотрел в окно. Ему сейчас было противно видеть сияющее лицо Джона, а тем более слушать его похвалу.
— Ты сам, что предлагаешь делать в дальнейшем? — спросил Лукас.
— Ничего. Сейчас нам надо будет тебя определить и хорошо отдохнуть.
— Ты не понял, — возразил Лукас. — Я хотел узнать о твоих продвижениях в изучении рукописи.
Джон оглянулся назад.
— Ты сомневаешься в моих способностях? Оказывается, все очень просто. У меня есть несколько молитв и предсказаний, которые я перевел. Испробуем каждую на деле — что-то должно сработать.
— А если нет?
— Если нет, значит, ты и я будем богатыми людьми на несколько лет. Покажи мне крест.
Лукас вынул из пакета сверток и развернул крест, помаячил им сзади перед зеркалом.
— Даже не верится! — восторгался Джон. — Неужели эта вещица в наших руках?
— Джон, давай договоримся сразу, — предложил молодой человек. — Мы с тобой не расстаемся в любом случае. Если у нас что-то и получится с заклинанием, то будет вдвойне великолепно, если нет — нам надо держаться только вместе.
— Конечно, — тут же согласился Джон. — Как может быть иначе. У тебя могут возникнуть небольшие трудности, и мой долг — тебе помочь.
— Трудности могут возникнуть как раз очень большие, — согласился Лукас. — Я потерял все: работу, жилье, и мне придется скрываться или вообще уехать из города или даже из страны. Шеф это дело так не оставит. Потом этот монах… Он мне очень не понравился еще тогда, с первого знакомства. Он постоянно смотрел на меня, как на преступника…
— Ну, понесло… Я же тебе пообещал, что все будет хорошо. Ты мне, кажется, не веришь?
Лукас промолчал, вглядываясь в лицо Джона и пытаясь найти приметы лжи в его усмешке.
— И еще хотел попросить, давай не будем связываться с криминалом. Если крест заработает, надо будет направить его силу на добрые дела.
— Ты уже связался с криминалом. Мы связались, — добавил Джон. — Ты не представляешь, если у нас что-то получится, какими мы станем богатыми.
Мимо с сиреной промчалась полицейская машина, и Лукас прижался к спинке сиденья.
— Не волнуйся. Если ты будешь таким пугливым, то мне придется очень трудно.
— Я представляю, какой сейчас в музее переполох, — вздохнул молодой человек. - Шеф разыскивает меня, вызывает следователей, полицию…
— Поэтому нам надо быстрее к твоему дому. Куда дальше?
— Уже приехали. Вот здесь останови, — попросил Лукас. Он прихватил пакет с крестом и вышел. — Я сейчас, мигом. У меня все собрано в сумки.