Во как умею думать. Жаль, пользуюсь таким умением редко. Иначе не бежал бы сейчас от псов, задыхаясь и истекая кровью.
После купания фонтана я удачно добрался домой, залил руку перекисью вперемешку с зелёнкой и замотал бинтом. Медбрат из меня так себе, но лучше, чем ничего. А потом схватил барахло, которое годами собирал, – монеты золотые в мешочке, ювелирка дробная на шее и пальцах, и ринулся за город.
Не нравятся мне ответственные лица. Вот с детства не люблю хари чиновничьи, неприязнь у меня к ним наследственная, взращенная предками-ватажниками. И девица та остроносая – как давно она за мной шла? А главное, откуда у Михайлушки взялись две племянницы сразу? Обычно этому боярину одной за глаза хватает. Нет, если Павлушкина и впрямь настоящая, то это понятно, но что ж с этими дурами случалось-то?
И почему мне кажется, что в этот понедельник Михайлушка опять явился бы? Опять пел бы мне сорокой чернохвостой про раков с шампанским, а сам, сука, подсчитывал бы деньги? Да так и есть! Точно!
То-то он так неохотно за племянницу вторую расплачивался. Я думал, надоела она ему, а он…
В бывший карьер, затопленный давным-давно, я прыгнул, затаив дыхание, потому что хотел попасть не в прошлый месяц или даже год, а на пять лет назад, когда Михайлушка впервые ко мне явился. Не знаю, когда он продался, но лучше не рисковать. Обойдусь и без его грязных денег – все равно я барахлишко с собой захватил, грех с него по второму кругу шкуру драть.
Обошлось все на удивление легко – подводное течение с первой же попытки верное нащупал, по дороге никого не встретил и вынырнул на берег, перепугав парочку молодых да горячих. Расслабился, посвистел им, улепетывающим в ближайшую лесопосадку. Весело ж.
Ага. Было весело, пока в первом же междугороднем автобусе, который я тормознул на трассе, меня не встретила остроносая девица.
— Какая встреча, Анастас! Я начинаю думать, что нас сводит судьба. — Она ухмылялась так же искренне и радостно, как помойная кошка жирной крысе.
Я тут же согнулся в три погибели и захрипел прямо в ухо водителю, только-только закрывшему дверь.
— Не надо было тормозить тогда, засранец! Останавливайся тут ради каждого…
Окончания я не услышал, потому что рванул обратно к карьеру быстрее, чем мог себе представить. Эх, с таким рвением надо было в школе сдавать нормативы, тогда бы физрук меня до выпускного уважал.
На бегу я оглянулся. Псы мчались молча, почему-то отсвечивая белым, а девица нашла себе напарника – такого же меднолобого и настойчивого. Что ж они не сдаются? Я им жизнь испортил, что ли?
— Анастас, вам лучше сдаться! — Даже на бегу девица не растеряла дыхалки. Стерва. — Добровольное признание облегчает…
— Иди в жопу!
— Анастас, мы же все вежливые люди, зачем вы так?
Издевается еще. Уж не знаю, что там у них за организация такая, но если они сразу же на людей собак натравливают, то ничего хорошего ждать от них не приходится. Лучше сбежать подальше, залечь на дно, а потом потихоньку слинять в какое-то другое время – поуютнее и подобрее. Не все ж ими пропитано, белоглазыми, когда-то, наверное, и без них живут.
Быстрее, быстрее!
В карьер пришлось прыгать с разбегу, руками вперед. Ненавижу прыгать. Я чуть не запутался в водорослях, гонясь за редким случаем – за временно-территориальным пузырем. В таких штуках есть шанс вынырнуть в другом месте, обычно в круге радиусом не больше ста километров. Но мне не повезло, я остался в моем же городе, только еще на десяток лет раньше, когда только начал учиться в универе.
Хорошие были года. Я тогда сиял. Нет, я и сейчас могу парой-тройкой лучей брызнуть, но тогда сил было больше, реки были мельче, а время – добрее.
Сейчас бы расслабиться, пройтись по всем кафешкам тогдашним, снова повидаться с Машкой, но я чуял, как время предупреждает – торопись, торопись, торопись.
День вышел бесконечный. От прыжков кружилась голова, искусанная рука пульсировала болью, но я все равно упрямо отправился на мост. Какой же город без обзорного мостика, на котором влюбленные придурки вешают замочки и ленточки, а такие же, но разочарованные, придурки сигают вниз головой.
По пути начался ливень. Улицы затопило даже на вид холодной неприютной водой, закрутило водовороты в забитых мусором стоках, прогнало всех лишних. Я и не пытался спрятаться от воды, только щурился, чтоб рассмотреть дорогу. Кажется, когда-то давно мостик был куда более хрупким и полуразрушенным, вроде чинить его принялись как раз во времена моего студенчества.