— Я маленькая обезьянка! Спорим, Фырат, что я залезу на эту вешалку?! — крикнул Челик.
Мелек в это время рассматривала витрину и резко обернулась, чтобы запретить сыну туда лезть, но он уже падал. По счастью посетитель подхватил ребëнка на руки. Вешалка упала к его ногам.
— Челик! — испуганно крикнула Мелек, подбежав к мужчине. — Простите, мальчик просто играл. Челик, нельзя туда было лезть.
Мелек осмотрела мужчину. Высокий, с ярко выраженной мускулатурой. На бицепсах и части шеи красуются татуировки. Вьющиеся волосы до плеч. Мужчина как-то странно разглядывал её. Это было заметно несмотря на тëмные очки. Потом он будто спохватился и поставил ребëнка на пол.
— Простите, я не говорю по-турецки. Ду ю спик инглиш? — сказал он на русском, а потом на английском.
— Можно и на русском. Я извинилась перед вами. Кофе и пирожное за счёт заведения, — улыбнулась Мелек.
— Замечательно, — обворожительно улыбнулся мужчина в ответ, снимая очки.
Мелек обомлела, посетитель оказался удивительно молод и ужасно похож на Костю. Того Костю, от которого она родила ребëнка. Вот только у Котова не было мускулатуры и всех этих татуировок. Бывают же на свете двойники? Мелек невольно перевела взгляд на правую руку мужчины. Не в силах отойти от него. Там, на запястье, красовалась красивая буква «Э» в обрамлении завитушек. Эту тату Котов сделал в годовщину их знакомства. «Знак вечной любви к девушке по имени Эмилия», — сказал он тогда.
Мелек задрожала всем телом, выпучила глаза и потрясенно спросила:
— Костя?
— Вы знаете моë настоящее имя? Приятно, что в Турции у меня нашлись поклонницы. Моë сценическое имя Тино, но для вас Костя, — улыбнулся Котов. — Так что насчет кофе, милая леди?
— На витрине все вкусности. Выбирайте. Какой кофе вам сварить? — Мелек побежала за стойку, потом сказала строго. — Челик, ты едешь домой.
— Мам, я ещё не наигрался с Фыратом, — начал плакать сын.
Эмилия пробежала до дверей, крикнула охранника, сидевшего в машине рядом с кафе.
— Хаят, отвезите детей домой, срочно. Челик, друг поедет с тобой. Я потом объясню его маме.
— Ура! — сын взял Фырата за руку и помчался на улицу.
5
Мелек увидела, как ребята садятся в салон автомобиля и вздохнула с облегчением. Сына срочно нужно увозить. Она была уверена, что перед ней Костя Котов, но какой-то странный. Он должен был радостно крикнуть: «Эма, это ты?» Второй вариант — когда он начал бы злобно выговаривать ей за всё или даже орать. Костя вëл себя так, будто не узнал.
Мелек вернулась к посетителю, стала его обслуживать. Подала кофе и выбранное пирожное.
— Вы хорошо говорите на русском языке. Переехали из России? — спросил Костя, пристально глядя на неё.
— Да, — нервно выдала она, врать не имело смысла.
— Тогда выпейте со мной кофе или чаю? Мне очень приятно встретить здесь соотечественницу и поболтать.
Костя, действительно, ввёл себя как-то не так. Разговаривал, как с чужой, вежливо и на «вы». Это нервировало, но ещё больше пугало. Она не знала, что делать. Сесть и поговорить, почему он так себя ведëт или вежливо отказаться? Находиться за одним столом с чужим мужчиной без мужа, родни или подруг нельзя.
— Простите, но я не имею права, — Мелек постаралась улыбнуться, но подозревала, что вышло как-то жалко.
— Я понимаю. Вы замужем за турком, а у них свои обычаи.
Мелек отошла за стойку. Присела на высокий стул. Ноги от шока совсем не держали. Костя жив. Раньше она бы сказала: её Костя. Поздно. Она давно замужем и любит всем сердцем своего Эмина. Котова она не забыла, но он навсегда остался в памяти первой восторженной любовью. В висках стучало набатом, сердце вырывалось из груди. Она же была уверена, что он умер. Сценическое имя Тино, вспомнила Мелек его слова. Значит, он всё же пробился в мире музыки. Вот только Мелек давно перестала интересоваться новинками Русской эстрады. Она не смотрела Российского телевидения. Ей было хорошо и без этого. Прошлое осталось в прошлом, думала она, но неожиданно Костя появился вновь, будто призрак. Он так изменился. Если бы Котов не снял очки и не эта старая татуировка, Эма ни за что бы его не узнала.
Костя ел и временами разглядывал её, будто силился что-то вспомнить. Мелек тоже украдкой смотрела на него, мечтая, чтобы он поскорее ушёл.
— А где вы раньше жили? Мы не могли с вами где-то видеться? Никак не могу вспомнить, — вдруг выдал Костя, когда сам принëс чашку и тарелочку на стойку. — Сколько я вам должен?
— Нет, мы не встречались. Это моë кафе, я вас угощаю за спасение моего сына, — выпалила она и чуть не откусила себе язык.