Я дико закричала, но никто не обратил на меня внимания: кричали все. Я обернулась, думая, что душа пролетела мимо меня. Но я ошиблась: она была во мне или в Том коридоре. Возможно, я была просто воротами.
Все дальнейшее помнится отрывками. Помню, я подбежала к «девятке» и открыла дверь с противоположной стороны: мальчик был жив. Я взяла его на руки и вытащила из машины. Помню, как стояла с ним на руках, но никто не подошел к нам, и почему-то не было ни одной машины «скорой помощи». Я ничего не делала, просто стояла. Ребенок обнял меня за шею и обхватил коленями талию. Он словно прирос ко мне; я ощущала тягучую энергию страха, исходящую от мальчика, и от этого прижимала его к себе еще сильнее.
Помню, как от морозного ветра заныли виски, как долго звонил телефон в «девятке», как вырывали из моих рук маленького рыдающего мальчика. Помню, что ударила человека в белом халате и побежала к «Мазде». Помню, как сняла сапоги и кожаный пиджак и забралась под теплое одеяло.
Способность размышлять спокойно и последовательно вернулась к Еве в тот момент, когда она оказалась в коридоре. Первым делом она обтянула стены синей тканью – так ей захотелось.
Похоже, Другой этого даже не заметил. Он стоял в центре коридора и к чему-то принюхивался. Ева подошла к нему поближе и заглянула в глаза:
– Ну и?
– Что-то странное в воздухе.
– Сказал индеец Чуткое Ухо и втянул ноздрями утреннюю прохладу, – прокомментировала Ева.
Другой наградил ее взглядом лечащего психиатра. Она забыла, что у него нет чувства юмора!
– Может это душа? – Ева постаралась принять вид послушной девочки.
Он медленно кивнул:
– Возможно. А ты кого-нибудь пригласила?
Ева зябко поежилась, вспомнив о контакте со светящимся силуэтом:
– Ну, не то, что бы пригласила, скорее, явилась приманкой для души.
– Для одной? – уточнил Другой, приметив, как дрожат ее губы.
– Да.
– А остальные? Их забрали Они?
Еве стало не по себе, она задумалась и медленно убрала каштановую прядь за ухо. Мелькнула серебряная сережка в виде крыла бабочки.
– Не знаю. Я вообще больше душ не видела. Может, никто и не умер. Это, что плохо?
– Нет-нет! – Он замахал пепельно-серыми руками. – Просто в следующий раз будь повнимательнее.
Девушка невольно отступила на шаг:
– Мне так и кажется, что ты сейчас скажешь «не упусти товар».
– Нет, я так не скажу. Пойдем, искать твою душу. – Он поправился: – То есть душу, которую ты пригласила.
– Э-эй, есть тут кто? – услышали погонщики робкий мужской голос.
Другой указал рукой в сторону, откуда исходил звук.
– Да, есть, – ответила Ева, и, понимая, что нужно сказать еще что-то, вопросительно посмотрела на Другого и прошептала:
– А как ему объяснить, что он умер и вскоре отправится в Рай?
Другой пожал плечами:
– Как хочешь. А вообще, можешь и не объяснять. Ему Там все объяснят, наверное.
– Что значит «наверное», – недоверчиво прошептала Ева, подойдя к нему поближе. – Хочешь сказать, ты не уверен? А ты хоть в чем-нибудь уверен?
– А кто здесь есть? – поинтересовался мужчина. – И где это «здесь»?
Ева развела руками и с укором посмотрела на Другого:
– Меня зовут Ева. Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, но вы умерли.
В следующий миг Ева подумала, что Другой грохнется в обморок, но он почему-то прыснул со смеху, что привело ее в предобморочное состояние:
– Что ты ржешь? Человек умер.
Другой даже не пытался убрать со своего трупного лица жуткую улыбку.
– Ну да, и ты посоветовала ему не волноваться!
Она недоверчиво на него посмотрела:
– Знаешь, у тебя довольно странное чувство юмора. Я бы сказала, потустороннее.
– Погодите, что значит «умер»?! – Возмущенно крикнул мужчина. – С чего это мне умирать?