Мне стало как-то не по себе: вот сидим мы с Леонардо и наблюдаем за их идиллией, словно шпионы. Я поймала себя на мысли, что представляю себе каждого из посетителей в роли умершего. Я приглашу его душу и поспособствую ее переправке в Рай. А что с остальными? У них даже не будет возможности попрощаться. Вот бы хорошо уметь предугадывать смерть, можно было бы предупреждать человека заранее. Или пытаться ее предотвратить?
Нет, нельзя. Другой сказал, что нельзя. Если подумать, то без смерти людей на Земле станет слишком много. Может, это поспособствует более интенсивному изучению соседних планет?
Я усмехнулась и покачала головой. Утопия какая-то. «Если бы люди не умирали». Пусть лучше этим вопросом занимаются философы и ведущие ток-шоу, а у меня другая задача.
Мой взгляд остановился на детях. Тут же в памяти всплыл образ Насти Миркушиной, потом мальчика из синего «Москвича». Как там его мама? А еще есть Саша… Я передернула плечами. Леонардо поднял голову, и мы встретились глазами. Смерть – это не конец. Я должна почаще говорить себе об этом, и я могу сказать это другим. Но мне никто не поверит.
Официант принес счет в кожаной папке. Я оплатила его, не забыв про чаевые, и мы продолжили путь. Следующей нашей остановкой должен был стать магазин джинсовой одежды. Обычно до него ехать минут десять, но в воскресенье, да еще с кучей «ушек» на дороге, и со светофорами на каждом шагу путешествие могло затянуться до глубокой старости.
Я решила обогнуть центр. «Мазда» плыла ровно, с жадностью повинуясь рулю. Я лавировала между попадавшимися авто, покачивая головой в такт музыке. Пасмурное утро внезапно превратилось в довольно приятный, солнечный денек. Пришлось даже отыскать в бардачке солнцезащитные очки. Леонардо посапывал, растянувшись на заднем сидении. Сразу же с обеих сторон меня обогнали два мотоцикла: изумрудный «Дукати» и, кажется, «Харлей». Я неосознанно прибавила газу, и вскоре пришлось перестроиться на левую полосу.
Но через несколько минут моя нога отпустила педаль. Машина стала быстро снижать скорость, послышались возмущенные сигналы других лихачей. Я включила поворотник и съехала на обочину. Леонардо встал и тревожно посмотрел в окно, потом на меня. Что привлекло мое внимание? Золотое сияние, разливающееся в осеннем воздухе, словно закат. Я вышла из машины и захлопнула дверцу.
- Сидеть, – бросила я псу, даже не посмотрев на него, и медленно, словно загипнотизированная, пошла к кладбищу.
Леонардо грозно залаял, но меня это не остановило. Я перешагнула цепь, преграждающую путь автомобилям. Она звонко лязгнула под металлическими набойками каблуков. Мой взгляд был прикован к сиянию в небе, мягкому золотому свету, а ноги вели вперед, по запорошенному первым снегом асфальту. Кажется, кто-то задел меня, потому что я остановилась, покачнувшись, и обернулась. Никого, только асфальт, заканчивающийся темно-бордовой цепью. Ее покрасили, чтобы она не заржавела. Почему бордовый цвет? Чтобы водители видели ее заранее. Но цепь, висящую над уровнем земли, трудно не заметить. Если конечно, не въезжать на кладбище на полной скорости. Но тогда можно сбить какую-нибудь бабушку, спешащую покинуть это место до полудня. Почему нельзя находиться на кладбище после двенадцати?
Нет, меня точно кто-то пытается сбить с ног! Я развела руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Внезапно разум прояснился, и я с ужасом увидела, как от золотого сияния отделяются капли и летят в мою сторону. Они на бешеной скорости врезались в меня, некоторые промахивались и возвращались к общему сонму.
– Нет! – крикнула я. – Нельзя так быстро! Мне же больно.
Та душа, во дворе, тоже очень спешила и поэтому причинила мне боль. Но она была одна, а этих... Господи, сколько же их?!
Я попятилась, но меня толкнули сзади. А вдруг они решат налететь на меня все сразу? От ужаса у меня сдавило горло, захотелось развернуться и убежать, но не было сил. Словно воля покинула меня. Я почувствовала, как теплые слезы потекли по обветренному лицу. Откуда-то взялся Леонардо. Он схватил меня зубами за запястье и повел прочь с кладбища. Я сделала несколько шагов и упала под напором влетавших в спину душ. Леонардо вцепился в плащ и потянул. Я попыталась встать. Да хоть ползком отсюда выбраться!
Леонардо отпустил меня, встал в охотничью стойку и стал так громко и ожесточенно лаять, что мне самой стало страшно. Между тем, атака душ прекратилась, и я кое-как выбралась с проклятого кладбища.