–Не могу же я знать все на свете… – мой голос задрожал.
Я вспомнила весь ужас, пережитый мною на кладбище, синяки на теле.
– Да, не можешь, – согласился Другой. – Просто… такие вещи. Ладно, давай забудем? У нас много работы.
Ну, уж нет, вряд ли я смогу это забыть. Но говорить об этом пока действительно не стоит. Я кивнула, и мы, как обычно, пошли вдоль коридора, регистрируя души. Что же все-таки связывает тебя с Кириллом?
Душ оказалось сорок две, и я высказала мнение, что это все-таки неплохой улов. Лучше уж так, без наблюдения за моментом смерти. Другой был искренне удивлен моим мнением:
– Странно, что ты вообще жива осталась.
– Но как же тогда быть? – я запомнила все имена, но никак не могла уйти. – Ты же сам говорил, что нас слишком мало. Остается не так уж много способов для того, чтобы обхватить как можно больше умерших. В какую-нибудь горячую точку ехать? Извини, не хочется.
– Послушай, – он задумался, подбирая слова. – Ты же понимаешь, что всегда оставалось какое-то количество незарегистрированных душ. Что из этого? Мироздание же не перевернулось? Вот и не дергайся понапрасну.
Мой взгляд остановился на коротких ворсинках его пальто. От внезапной догадки мне вдруг стало нехорошо и панически страшно:
– Но если мы не успеваем регистрировать все души, и Ад не успевает... – Он хотел что-то возразить, но я его перебила: – Не успевает точно, иначе они Рай давно количеством задавили бы. Так вот, не думаешь ли ты, что есть и кто-то Третий?
Он отшатнулся от меня, как от прокаженной, и резко завертел головой, видимо в поисках шпионов. Не обнаружив оных, Другой приблизился ко мне почти вплотную и прошипел:
– Никогда не говори об этом! Хватит и твоих размышлений о пользе смерти.
Он отступил:
– Иди домой и займись делом.
Глава 6. Муки совести
Я проснулась и посмотрела на часы: пятнадцать минут четвертого. Леонардо вошел в спальню и выжидательно уставился на меня. Его глаза жутковато мерцали в тусклом свете луны и уличных фонарей.
– Хорош меня пугать, – раздраженно проговорила я и включила ночник.
Я сходила на кухню за грейпфрутовым соком и, устроившись на кровати с книгой, принялась за работу. На всякий случай попробовала вписать имя Ольги, но результат остался тем же.
Весь следующий день прошел, словно в тумане. Меня не покидала мысль о существовании чего-то Третьего. И почему Другой так отреагировал на мой гипотетический вопрос? Дедушка говорил, что у меня пытливый ум. Почему в Раю не подумали, что такие люди не годятся в обычные клерки? Кстати, бабушка считала: меньше знаешь – лучше спишь. Вот уж точно.
А еще мне очень не нравилась арифметика погонщиков. В среднем за ночь можно переправить души две-три, не больше. А остальные? Ну ладно, пусть не все остальные, но многие отправятся в Ад. Я так не хочу. Если уж я что-то делаю, то хочу делать это хорошо. Нет, это, конечно, не означает, что я снова собираюсь на кладбище, но… Но придумать что-нибудь стоит.
Поэтому после работы я поехала в городскую больницу, а конкретно – в морг. Войти я побоялась, но, как оказалось, достаточно было просто подойти к окну. Занавески, больше похожие на разорванную наволочку, скрывали не так уж много. Это была небольшая комната с пятью столами под простынями. Под ними легко угадывались тела. Под потолком меланхолично плавали три души. Ага, все-таки кто-то остался!
–Можно узнать, что вы здесь делаете?
Я вдруг поняла, что лукаво улыбаюсь, разглядывая трупы в морге. Кажется, было заготовано какое-то оправдание, но что-то оно не вспоминается. Я обернулась: вот блин!
– Старший следователь Морозов…
– Нет, просто следователь, – он перевел взгляд в окно. – Так что же все-таки у вас здесь за интерес?
– Какой интерес? – святая невинность. – Я просто мимо проходила, смотрю – окно не завешено.
Морозов устало ухмыльнулся и сжал ворот куртки:
– Мимо морга проходили? Гуляли, что ли?
Мне бы еще Леонардо в качестве алиби.