Я пришла домой еще более разбитая, чем была. Мысли в голове все перепутались. Как же, оказывается, я не люблю встряски! Только все наладилось и на тебе. Послезавтра на работе новогодний концерт, все будут поздравлять друг друга. Нужно как-то настроить себя на день улыбок.
Леонардо лениво помахал пушистым хвостом.
– Можешь не вставать, – Я повесила пальто на вешалку и прошла на кухню.
Помыв руки, я включила чайник и бросила на горячую сковороду два блинчика со сгущенкой, купленных в круглосуточном магазине. Вскоре аппетитный аромат поплыл по квартире. Я села на подоконник и вдруг подумала, что у меня очень уютная кухня: в оранжево-кремово-коричневых тонах, с кружевами и деревянными безделушками (какие-то бусинки и бабочки были развешены везде, где нашлись гвозди). Я повертела в пальцах резную ракушку: ее мы купили с Кириллом года три назад в Азове.
Леонардо положил свою большущую голову на мои колени и интенсивно замахал хвостом. Я потрепала его за уши:
– Сейчас разогрею твой суп, только переоденусь.
На низком стеклянном столике я нашла записку от Саши:
«Я покормил Лео супом из желтой кастрюльки (там плавала большая кость, поэтому я решил, что это суп его). Потом мы гуляли 40 минут. Потом я делал уроки здесь, чтобы Лео не скучал. Я ушел в 18.05, потому что папа пришел с работы. Если завтра нужно будет с ним погулять, позвоните».
– Так, значится, суп ты уже ел. – Я улыбнулась Леонардо, убрала записку в ящик стеллажа из светлого дерева и прошла в спальню.
Облачившись в теплые домашние штаны и футболку, я налила чай, украсила блинчики сметаной и, забравшись с ногами на диван, включила телевизор. Почему-то по всем каналам были либо новости, либо реклама, поэтому я переключилась на YouTube.
Леонардо улегся рядом со мной и начал заливать диван слюной, показывая, что тоже не отказался бы от блинчика со сметаной и сгущенкой. Пришлось поделиться.
Я не занавесила шторы, и теперь могла видеть, как равнодушное небо усыпает все вокруг глупым ненужным снегом. Похоже, депрессия тянула ко мне свои скрюченные старушечьи пальчики, я невольно передернула плечами. Отдав Леонардо остатки ужина, я выключила телевизор, включила радио, сбросила тапочки и стала прыгать и танцевать по комнате.
Некоторое время Леонардо напряженно следил за моим шабашем, а затем все же решил присоединиться. Я взяла его за передние лапы и заставила танцевать на задних.
Но это продолжалось недолго: нас прервал телефонный звонок. Сначала я даже не услышала его, но пес вырвался из моих рук и подошел к трубке, как всегда валявшейся далеко от базы. Я убавила звук и, пытаясь отдышаться, нажала на кнопку приема звонка:
– Да?
– Здравствуйте, – поприветствовал нежный девичий голосок. – Ева, девочка, сегодня ночью или завтра, не позже, вам предложат решение проблемы, очень правильное решение… И все же, если оно вас не устроит, приезжайте тридцать первого декабря на пятнадцатый километр Варшавского шоссе в сторону области.
Короткие гудки.
Я боялась положить трубку на место. Смысл слов медленно проникал в мой мозг и там укладывался нежной паутинкой на тревожные мысли. Решение…
Я произнесла это вслух:
– Решение.
Мне захотелось попробовать буквы на вкус. Постепенно мной овладело возбуждение, казалось, сегодня я не смогу заснуть.
В коридоре было непривычно тихо, пахло молодой травой. Слишком яркий свет обволакивал синие стены, создавая эффект нереальности. Души исчезли, наконец, поняла я. И в этот момент меня охватила радость: Другой вернулся!
Я сорвалась с места и побежала вперед. На поворотах я хваталась за углы, пальцы скользили по ткани, восторг сжимал горло. Воздух, наполненный весной, пьянил и ослеплял.
Не знаю, сколько времени продолжалась моя безумная гонка, но вдруг я поняла, что Другого здесь нет. Я резко остановилась, едва не упав при этом, и тихонько позвала:
– Другой?
Ответом мне было внезапно появившееся шуршание. Я прислушалась. Как будто тысяча маленьких ножек бегут ко мне навстречу. Звук приближался слишком быстро, можно было попытаться убежать от него. Я обернулась. Но какой в этом смысл?
Решение, вспомнила я. Должно быть, это оно. Через миг я увидела, что создавало шуршание. Это был паркет, стремительно настилавшийся в моем коридоре. Десятки светлых досочек подпрыгивали в воздухе и ложились на пол в идеальном узоре. У меня перехватило дыхание. Когда полоса паркета приблизилась ко мне почти вплотную, я попятилась, а потом подпрыгнула и оказалась уже на самом паркете. Досочки побежали дальше.