– А мы что-нибудь делать будем?
– Конечно, – Кэт кивнула. – Будем наслаждаться какао и ждать.
Ну, что ж. Ждать, так ждать. Я принялась за печение. Оно оказалось вкусным. Кажется, из топленого молока и с кусочками абрикоса. Леонардо печение тоже понравилось. Он устроился под столом и негромко им хрустел.
Я почти допила какао, когда к нашему столику подошел Игорь и тихо сказал.
– Пора.
Это было единственное слово, услышанное мной от него за весь вечер и всю ночь. Кэт кивнула, положила на синюю скатерть двести рублей и шепнула:
– Пойдем.
Ох, знать бы еще куда! Кэт была очень возбуждена и тщетно пыталась это скрыть. Но горящие щеки и блестевшие глаза ее выдавали. Я подумала, что на этот раз она пересядет к Игорю, но ошиблась.
– Не бойся, – Кэт щелкнула меня по носу, когда мы сели в машину.
От неожиданности я вздрогнула.
– Сегодня я тебя не брошу, – пообещала она, зачем-то взъерошив свои светлые волосы.
– Очень этому рада, но, может, ты все же объяснишь, что мне нужно делать? – я всегда очень болезненно относилась к неведению и постоянному напряжению.
– Ой, извини, – воскликнула Кэт, – просто я всегда так вхожу в процесс, что перестаю замечать все остальное. – Она попыталась повернуться и начала объяснять.
Кажется, даже Леонардо навострил уши.
– У Никиты, бармена, есть милицейская рация. Когда где-нибудь совершается убийство или происходит другое ЧП с летальным исходом – он нам сообщает и, – Кэт повела рукой перед лобовым стеклом: мотоциклы плавно скользили по асфальтовому покрытию в сторону ворот. – Мы едем.
– Подожди, – я не поверила своим ушам. – Не хочешь же ты сказать, что все эти байкеры – погонщики душ?
Кэт прыснула и посмотрела на меня, как на душевнобольную.
– Нет, конечно. Какой тогда смысл? Куча погонщиков гоняются за одной душой?
– Действительно, глупо, – согласилась я и вставила ключ в замок зажигания.
Двигатель откликнулся на поворот ключа резким рыком.
– Но им-то какой смысл в нашей охоте?
Кэт пожала плечами и села поудобнее:
– Просто это и их охота то же.
Машина плавно тронулась с места, а я все не могла оторвать взгляда от Кэт. Нет, меня не озарила внезапная догадка, просто задача обрела логический ответ. В тусклом свете неона и фонарей я попыталась увидеть у байкеров объективы фотокамер. Как жаль, что все задачи имеют лишь один верный ответ. В дальнейшем я в этом убедилась.
Зарево пожара мы увидели задолго до того, как подъехали к двухэтажному магазину электронной техники «Эмирал». Пожарные выламывали решетки в окнах первого этажа, но огонь полыхал на втором, во всех шести окнах. Языки пламени вырывались между прутьями решеток и жадно облизывали стены.
Не было ни снега, ни ветра. Улица была похожа на театральные декорации, в которые никак не вписывался этот стремительный, слишком яркий огонь.
Я припарковала «Мазду» под заснеженным деревом и выключила фары. Мотоциклисты рассредоточились и расчехлили фотоаппараты. Игорь оказался неподалеку от нас. Я повернулась к Кэт, ожидая инструкций, но она напряженно смотрела на полыхающие здания.
– Интересно, был ли там кто-нибудь, кроме сторожа, – задумчиво проговорила она.
– Надеюсь, что нет, – знаю, что это был не вопрос, но промолчать не смогла.
Кэт удивленно и как-то обиженно воззрилась на меня:
– Разумеется, я тоже на это надеюсь. Может, и сторож жив.
– Может, и жив, – подтвердила я. – Вдруг он куда-нибудь вышел?
Но сторож никуда не вышел, его вообще не было в магазине, когда начался пожар. Зато были заместитель директора, главный бухгалтер, менеджеры, кассиры. Сорок пять человек, пришедших на вечеринку по случаю первого января.
Пожар начался неожиданно, но был вполне предсказуем. Подвыпившие коллеги стали включать всю технику, которой достались розетки. Небывалая какофония сорока пяти телевизоров, пятнадцати музыкальных центров, нескольких десятков пылесосов, а еще были утюги, холодильники, фены…
К сожалению, никто из коллег не вспомнил или просто не знал, что многие приборы не проходят проверку на заводе – изготовителе и имеют дефекты.