Хотя, нет, Вициус помнил, кто правил страной, не помнил точно, какой именно, но правил его отец. Он был внебрачным сыном и не первенцем. Но он помнил отца, помнил холодный и одновременно невероятно нежный темно-зеленый атлас на груди отца.
Да, отец брал его на руки и прижимал к груди. Вициус помнил длинный черный плащ, отороченный мехом. Он любил заворачиваться в этот плащ, сидя у огня в их поместье, где он жил с мамой и несколькими слугами.
Плащ пах папой. Это был сильный, властный запах, он спасал Вициуса от детских страхов. Когда он, Вициус, наполнял легкие папиным запахом, то чувствовал себя бесстрашным и всемогущим. Этот плащ стал последним папиным подарком.
Папа ушел, а потом пришли люди в разной одежде, но с одинаковыми лицами. Они забрали маму и Николаса, сына няни Вероники, а дом сожгли.
Николас должен был сказать только одно – «Я не Вициус», и тогда бы его не забрали. Но он не мог, не мог говорить. Николас был немой, и он носил старые вещи Вициуса, поэтому, когда настоящий Вициус вернулся с очередного свидания, то обнаружил догорающее поместье и рыдающих слуг. Громче всех выла Вероника.
Вициус, бедный, наивный Вициус, срочно отправился в город, прямиком к отцу. Он кричал, призывал отца к оружию. Необходимо было срочно отправиться на поиски матери. Но стоило королю отлучиться, как личная охрана королевы скрутила внебрачного конкурента наследника, и, под покровом ночи, он был отправлен в темницу на острове Нес-Вицис.
Его Величество Король так и не узнал, почему сын отправился на поиски матери без него. Он был раздосадован и всю оставшуюся жизнь искал их обоих.
Мать Вициуса была освобождена из Нес-Вицис через двадцать один год, когда к власти пришел другой род.
К тому времени Вициуса в темнице уже не было.
С самодовольной улыбкой Вициус, погонщик Ада, наблюдал за тем, как «Нива» Сергея Трушина налетела на кучу железного мусора под снегом и тем самым поранила оба правых колеса. У Сергея была одна запаска, но за второй пришлось ехать на ближайший авторынок на попутке.
Второго января при минус пятнадцати на градуснике это нельзя было назвать приятной поездкой. Поэтому в тот момент, когда Александр Трушин играл в новую компьютерную игру дома у друга, а Ева отогревалась чаем с медом в кресле Кирилла, Сергей Трушин вымещал свою злобу на жене.
Вициус был рад: план начал работать. И что ему особенно нравилось, никто не мог повлиять на его исполнение. Ведь даже выбор, данный Кириллу, был ничем иным как ремпрадо. Итак, завтра вступит в действие второй пункт плана.
Как же все-таки хорошо я сделала, что согласилась на лыжную прогулку с Криллом! Но вечером позвонил Сергей, и я почувствовала угрызения совести. Сергей уехал в Белоруссию провести праздники с семьей. Он поздравил меня с праздником, сказал, что скучает, и обещал привести «бо-ольшой подарок».
После разговора остался неприятный горьковатый осадок на душе. Я не испытывала к нему никаких романтических чувств, но очень не хотела его обижать. Как бы так все обставить, чтобы остаться друзьями?
В семь вечера позвонила Кэт и пообещала заехать через полчаса. Как оказалось, она имела в виду, что мы вновь отправимся на охоту. На этот раз Кэт даже не поднялась, а просто посигналила, когда подъехала вместе еще с тремя мотоциклистами.
Я быстро оделась и, пристегнув поводок к ошейнику Леонардо, выскочила из квартиры.
Когда мы вернулись в клуб после первой вылазки, я решилась спросить у Кэт насчет отпуска. На мгновение мне показалось, что недоумение скользнуло на ее лице. Но через минуту Кэт равнодушно пожала плечами.
– Конечно, а что в этом такого? Может, у вас начнется новый виток отношений.
– Какой виток?! – возмутилась я. – У меня уже есть парень. То есть, я хочу с ним расстаться, – я ковырнула вилкой белое пирожное. – Дело не в этом. Никакой романтики я от Кирилла не хочу, и он, думаю, это осознает.
Кэт непонимающе мотнула головой:
– И в чем же тогда трудность?
– Трудность в том, что он – сотрудник Ада! – сердито процедила я сквозь зубы.
– Ха! – выдохнула Кэт, задев белую чашку с кофе, черная жидкость выплеснулась на блюдце.
– Кто – сотрудник Ада? – спросил Игорь, подойдя к нам с бутылкой в руке.