Он осторожно провел пальцами по плечам.
– У тебя руки в синяках, вот здесь, прямо над локтем.
Я тоже их увидела: неприятного фиолетового оттенка отметины, будто бы кто-то крепко схватил меня за руки. Рациональное объяснение возникло достаточно быстро:
– Наверное, слишком старались, когда меня из машины вытаскивали.
– Бедная моя. – Он осторожно поцеловал мои ранения и прошептал: – Пойдем в спальню.
Я послушно погасила свет и отправилась за ним.
Вот только из машины меня не вытаскивали.
Коридор показался неприятным, но необходимым дополнением к сну. Почему я до сих пор не обратилась к психологу? Вот в чем вопрос. Это же не так сложно: ее кабинет на одном этаже с моим. Да и психолога я знаю, хороший специалист, никогда не проронила и слова о своих клиентах. Так что нет никакой вероятности, что по гимназии поползут слухи. Завтра так и сделаю. Первым делом! Нет, вторым. Сначала – Леонардо. А потом еще уроки… Ладно, значит третьим, но сделаю обязательно.
– Настя?
– Ева! – обрадовано воскликнула девочка. – Куда ты делась? Я устала тебя ждать.
– Мы устали ждать, – поправил ее мужчина. Кажется, его звали Виктор Николаевич. – Девушка, если вы можете нам помочь, то прошу вас поторопиться. Я не собираюсь стоять тут вечно.
Вот это уже интересно: на меня ругаются в собственном сне!
– Настя, а почему именно я должна вам помочь?
Девочка слегка помедлила с ответом, видимо вопрос ее удивил:
– Потому что он сказал, что ты можешь.
– Кто он? – Интересно, кто это за меня решает, что я могу, а что нет.
Снова пауза:
– Ну, я не знаю. Это – он. Он иногда приходит ко мне. И он был первым, кто встретил меня здесь.
– Как он выглядит?
– Откуда я знаю! – раздраженно выкрикнула девочка. – Здесь же темно!
– Извини.
Как я могла забыть?
– Но он – другой, – снова внезапно успокоившись, добавила Настя. – Это я знаю.
Господи! Насколько же бессмыслен весь разговор, что я веду! Это же сон! Но почему я не могу контролировать его, если точно знаю, что это сон? Необходимо завтра спросить об этом у Олеси.
– Ева? – негромко позвала Настя.
– Да, Настенька, я здесь.
– Тебе нужно быть осторожнее.
– Что? – Внезапно мурашки побежали по спине. – Чего мне бояться? Я же сплю.
– Он сказал, что бы ты просыпалась.
– Что?
– Просыпайся! – закричала Настя.
– Просыпайся!
Я села в кровати. Лоб был покрыт испариной, а все тело напряжено. Я медленно перевела взгляд на Кирилла: он тихо посапывал, обняв скомканную подушку.
– Я схожу с ума. Причем, слишком быстро.
– Это последствия стресса? – с надеждой спросила я.
– Возможно, – согласилась Олеся. – Эмоциональное потрясение способствовало обострению страхов, из подсознания что-то выползло.
– Думаешь, Настя – это я?
– Вероятно. Она олицетворяет беззащитного ребенка в тебе. Ты хочешь ей помочь.
От сквозняка зазвенел «ветер» в виде маленьких розовых птичек. Я вздрогнула:
– Но почему книга? Зачем мне вписывать ее, то есть мое имя?
– Чтобы утвердиться. – Олеся расслабленно откинулась на высокую спинку стула. – Вернувшиеся детские переживания, стрессовая ситуация, давшая понять, что не все в этой жизни под твоим контролем, – это могло повредить твою самооценку, веру в себя. А почему именно эта книга? – предупредила она мой вопрос. – Потому что она появилась внезапно и осталась в твоем предсознании. Понимаешь, все смешалось?
Я кивнула:
– Но что мне делать? Как избавиться от кошмаров? Может, какие-нибудь таблетки пропишешь?
Олеся хохотнула:
– Ева, ты же знаешь, что я не могу. Не моя специализация. Максимум – травяной чай. – Она мило улыбнулась. – Ну, а если серьезно: побольше положительных эмоциональных переживаний, богатый отдых. Так, чтобы ночью спать крепко-крепко. Сознание должно прорабатывать информацию, полученную за день. А если ее будет очень много, то дверца в подсознание не успеет открыться.