Реджис подмигнул, и когда преследователи очутились совсем рядом, хафлинг выглянул из-за угла, выпрямился, сделал глубокий вдох и бросил сосуд в коридор. Стекло, упав на каменный пол, разлетелось вдребезги, и Вульфгар заметил, как что-то на мгновение замерцало.
– Что… – хотел было спросить он, но его перебил удивленный вскрик орка, за которым последовал звук тяжелого падения и чьи-то изумленные восклицания.
Орк проехался по полу мимо Реджиса и рухнул с обрыва в пещеру. А за ним последовали остальные, буквально целая куча орков. Они тщетно пытались уцепиться за пол, но это было невозможно. Один попытался воткнуть в пол кинжал, и в тусклом свете лишайников Вульфгар заметил, как во все стороны разлетелись крошечные искорки.
Но даже это не помогло твари, и она вслед за остальными полетела в пропасть.
И так они падали и падали, сначала один, потом второй орк, а следом третий, пытавшийся отцепиться от огриллона. И еще больше врагов промелькнуло мимо, они скользили и падали, летели вперед, в пещеру.
Из пещеры доносились пронзительные вопли и тошнотворные звуки падения тел на острые камни.
Внезапно наступила тишина, и лишь последний жалкий крик донесся снизу, из пещеры – по крайней мере один из врагов остался в живых после падения.
– Идем, – сказал Реджис. – Бросайся в другую сторону.
Хафлинг выбрался из-за угла, пригнулся и прыгнул в сторону от уступа.
Вульфгар осторожно приблизился к краю уступа и, наклонившись, прикоснулся к полу.
Лед.
Быстро оглянувшись на обрыв, варвар также бросился прочь от него и, скользнув по гладкому полу, очутился в безопасности рядом с Реджисом, который ждал его на противоположной стороне ледяной полосы.
– Палача-огриллона? – переспросил Вульфгар.
– Разумеется, я был одним из гоблинов, – объяснил Реджис. – Другого я пристрелил из самострела, а огриллону это не понравилось.
– И он бросился на тебя, – догадался Вульфгар, пытаясь вспомнить то немногое, что уловил из этой сцены, когда он в тюремной камере лежал на повозке, придавленный телом полумертвого гоблина.
– Я стоял посреди комнаты.
– Перед ямой, – подхватил Вульфгар. – И ты покрыл пол своим… льдом. – Он оглянулся на ловушку для орков. – И палач-огриллон поскользнулся и съехал прямо в яму.
– К своим домашним любимцам, бурым великанам, – добавил хафлинг и пошел обратно по туннелю, а Вульфгар последовал за ним.
– Бурым великанам? – удивился Вульфгар.
– Они небольшие, – объяснил Реджис. – Они сидят в яме, стены и пол которой обиты железными пластинами, и совсем рехнулись от ярости. Судя по их реакции при виде падавшего в яму огриллона, он не слишком баловал своих питомцев.
Вульфгар переваривал услышанное, покачивая головой, и на губах его появилась ухмылка.
– Ты им и другого гоблина скормил?
– Конечно, – сухо произнес Реджис. – Я со своими домашними животными всегда хорошо обращаюсь.
– Кража из могилы?! – воскликнул Бунгало Удар Кулаком, когда четверых друзей привели в зал короля Коннерада, еще прежде, чем было формально объявлено об их приходе. Король Коннерад не успел даже приветствовать их. – О чем ты думаешь, Малыш Арр Арр?
– Рад видеть тебя снова, Дзирт До’Урден, – произнес Коннерад. – И тебя тоже, Реджинальд Круглый Щит … может быть… хотя мне кажется, что тебе следовало бы кое-что объяснить.
– А мне ты ничего не скажешь, добрый король? – поинтересовалась женщина, стоявшая рядом с дроу, и Атрогейт хмыкнул.
Коннерад с любопытством посмотрел на нее, не зная, что думать.
– С тобой поговорят в свое время, – пообещала женщина-дворф, стоявшая справа от короля. Одежда и доспехи выдавали в ней высокопоставленного командира гарнизона Мифрил Халла.
– Ты разрыл могилу короля Бренора, когда гостил здесь? – все еще не веря своим глазам, спросил Бунгало Удар Кулаком.
– Да, теперь король Эмерус наверняка разочаруется в тебе, – добавила дворф, военачальница Дагнаббет.
– Могила короля Бренора в Мифрил Халле пуста, – сурово ответил дворф, который был известен им под именем Реджинальд Круглый Щит. Затем, глядя прямо в глаза Бунгало Удару Кулаком, он объявил: – В могиле в Мифрил Халле никогда не покоилось тело короля Бренора.
Берсерк ответил пришельцу тяжелым взглядом, и, казалось, у него был наготове гневный ответ. Очевидно, он воспринял это заявление как оскорбление.
Но это не остановило Бренора.
– Разве это неправда, король Коннерад? – спросил он.