И где-то в душе он по-прежнему был тем маленьким мальчиком, который ждал.
— Никогда об этом не думал раньше.
— Ты вообще себя не очень хорошо знаешь, — Миранда хмыкнула. — Допивай свой кофе и идём уже спать.
Пятый согласно замычал и взялся за чашку.
Где-то через неделю, снова и снова обдумывая слова Дейва о «счастливом исключении», Пятый в очередной раз нырнул в тёмные воды транса. Миранда сидела у него за спиной, держа под рукой кухонный таймер и вечную пластинку Эдит Пиаф, а он уходил всё глубже и глубже в мир древних богов.
Древние жрецы в очередной раз пригласили его за стол. Вино, разлитое по кубкам, было приторно-сладким, как виноградный сок, а не алкогольный напиток, и с каждым глотком видения Пятого становились всё мутнее.
— Сегодня ты обращаешься к нам в последний раз, Номер Пять, — обратился к нему один из жрецов. — Ты должен отпустить наш мир.
— Почему?
— Мы расскажем тебе историю, Номер Пять, — жрецы схватили его, прижали его руки к столу, закрыли ему глаза, погружая ещё глубже. В космос, под его веками.
Звёзды стали складываться в видения о его скитаниях в Апокалипсисе.
— Жил-был мальчик. Он был дерзким и наивным, и из-за своей самоуверенности попал в подводное царство. Подводное царство было жестоко, и чтобы выжить, мальчик взял всю свою человечность и вложил в огонёк, который всегда носил с собой. Он полюбил огонёк больше, чем любил себя и родных, и не представлял своей жизни без него.
Его силуэт, сложившийся из звёзд, вдруг разделился. Рядом с ним был кто-то ещё, со светящимся теплом сердцем.
— Потом, чтобы получить знания, мальчик отдал свою детскую невинность и веру в лучшее.
Кто-то залил в рот Пятому остатки сладкого вина, и он едва не захлебнулся, но так и не вынырнул.
В видении силуэт со светящимся сердцем свернулся в крошечный шарик, повиснувший на шее мальчика как кулон. А мальчик протянул руку, перемазанную в крови, женщине в накидке из млечного пути.
— А потом он отдал огонёк нам, чтобы спасти мир. Он забыл его и забыл, как сильно его любил.
Звёзды сложились в чудовищ. Левиафаны и кракены тянулись к мальчику с женщиной, но не могли их достать — их защищал огонёк. Защищал, пока не погас и от него не остался только полый кулон.
Пятый загрёб пальцами по столу. Он снова захлёбывался, но в этот раз не вином, а чувством потери.
— Это была большая жертва, Номер Пять. Больше, чем нам было нужно, — ему открыли глаза и позволили выпрямиться. Отпустили руки, и он тут же вытер вино с подбородка. — Но эта жертва вернула мальчику человечность. Он полюбил снова, потому что мог. Он испытывает радость, потому что может. Он прислушивается к людям, потому что хочет помочь. Когда-то ты был таким, как мы, но платил за это слишком высокую цену.
— Я не понимаю.
— Ты больше не чужой в родном мире, Номер Пять. И ты не должен бояться за своё будущее. Ты отдал достаточно, чтобы оно было светлым.
— Вы знаете, что это не так. Вы знаете, что Неизбежное…
— В твоём будущем его нет, Номер Пять. Твоё будущее не предопределено, однако… ты должен обратиться к будущему людей вокруг тебя. Это наш последний совет.
Жрецы склонили перед ним головы.
— Благословен день, когда мы решили разделить нашу мудрость с тобой, ибо ты её достоин.
— Но я не знаю ещё так много. У меня столько вопросов, — Пятый подался вперёд и в ту же минуту почувствовал чужую руку на плече и услышал пение:
— Нет, я не жалею ни о чём.
Он царапнул пальцами по столу, но не смог удержаться. Миранда выдернула его из транса.
Пятый распахнул глаза и замер, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Просто глядя перед собой.
— Пятый? — Миранда перебралась к нему, опустилась на колени напротив. — Ты в порядке?
— Да. Я… — Пятый, наконец, судорожно вдохнул. А потом, обхватил Миранду руками, ткнулся носом ей в шею и зарыдал. Его окатило чувством потери, пустоты, невыраженной боли и тоски.
— Ох, Номер Пять, — Миранда сжала его в объятиях и погладила по голове. Зарылась руками в волосы на затылке и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, будто пытаясь его убаюкать.
========== Фиксированная точка, в которой Пятый принимает решения ==========
Пятый сделал именно так, как сказали жрецы.
Он заглянул в будущее Клауса и не нашёл в нём Дейва. Фиксированная точка, которой не должно было быть, пришедшая из параллельных линий времени.
Клаус всегда встречал Дейва и всегда его терял.
Древние боги больше не отвечали на его зов, но у Пятого всё ещё были расчёты. Он рассчитал день, когда всё случится, и нашёл причину. Несколько раз прикидывал, что можно изменить, чтобы этого не случилось, но точка оставалась на месте.
Как раньше, все те долгие месяцы, он не находил фиксированную точку в их с Мирандой жизнях, так сейчас он постоянно натыкался на фиксированную точку, обрывающую жизнь Дейва.
Пятый не мог с этим смириться. Не спал по ночам, глядя в потолок и прокручивая в голове цифры и формулы, но не находя условие, при котором фиксированная точка изменится.
Разве что он поменяет исходные данные. Но с этим ничего сделать не удавалось.
И спустя несколько месяцев он сдался. Как бы ни хотелось ему верить, что он способен на всё и время ему подвластно, Дейв должен был умереть.
То утро выдалось солнечным. Миранда замерла у окна с чашкой кофе в одной руке и мундштуком с сигаретой в другой. Сегодня на ней было тёмно-фиолетовое платье карандаш с золотыми вставками, но пока она не обувала свои красные лодочки, Пятому не удавалось рассмотреть в ней строгую начальницу.
Только любимую женщину.
Он отложил утреннюю газету, сделал глоток кофе и тихо сказал:
— Дейв скоро погибнет.
Миранда обернулась не сразу. Сощурилась, глядя на Пятого, перекатила мундштук из одного уголка рта в другой.
— Что?
— Дейв скоро погибнет, — повторил Пятый.
— И ты об этом знаешь потому что?..
— Древние сказали мне заглянуть в будущее моих близких, и я сделал Клаусу прогноз.
— Логично. Стоило этого ожидать, — Миранда замолкла и снова вернулась к окну.
Пятый потёр ногтем край чашки, не зная, что ещё добавить.
Миранда заговорила вместо него:
— Твой брат опять сорвётся, — она развернулась на пятках и села за стол рядом с Пятым. — Что ты собираешься делать?
Пятый вздохнул и пожал плечами.
— Единственное, что приходит в голову — забрать его, чтобы был под постоянным присмотром, но никому от этого хорошо не будет.
Миранда взяла его за руку. Погладила по костяшкам, переплела свои пальцы с его.
— То, что это сработало со мной, не значит, что сработает с ним. Столько сил было убито на то, чтобы подвести его хоть к какому-то прогрессу, — Пятый поморщился, откидываясь на спинку. — Миранда, я не знаю, что мне делать. Я не могу… Почему он такой хрупкий, почему мир вокруг него… такой хрупкий? — он всплеснул свободной рукой.