А потом протянула Пятому.
— Я отдаю его тебе. Моё прошлое. Потому что я тебе доверяю.
— Миранда…
— Можешь ничего не говорить.
Она похлопала его по плечу и отошла. Села на корточки у сундука, а Пятый опустился на диван, перебирая старые фотокарточки, снятые в те времена, когда об Академии Амбрелла никто даже не задумывался. Фотографии нарядного ребёнка в рюшах, а потом девочки в форме, становящейся всё старше и старше.
— У вас была богатая семья, да? Столько фотографий…
— Была, — Миранда перебирала платья и шали, отбросила в сторону свою форму Союза девочек. — Пока война не началась.
— Конечно, — Пятый, совсем как она перед этим, коснулся кончиками пальцев краёв фотокарточки.
— Ох, не может быть. Я совсем забыла, — Миранда резко встала, шурша тканью. Пятый обернулся и поднял взгляд.
В руках у Миранды было недошитое белое платье — воротничок под горло, плотный ряд круглых пуговиц и длинный белый подол.
— По вечерам мама мне его шила. Говорила, что, когда закончится война и всё наладится, мне обязательно нужно будет выйти замуж, чтобы занять место в обществе, — она рассмеялась и покружилась на месте, взметая ещё больше пыли. — Дурацкое платье, да и место в обществе у меня и так прекрасное…
Пятый не мог отвести глаз. Сейчас вместо femme fatale, он видел смешливую девчонку с немецкой фермы.
— Красивое платье, — Пятый убрал фотографии обратно в шкатулку. — И война давно закончилась. Про место в обществе ты и сама сказала. А что насчёт замуж?
Миранда развернулась. Она прижала платье к себе, рассматривая своё отражение в мутном старом зеркале.
— Может, мне бы и хотелось, но, к сожалению, я застряла с тобой, — Миранда пригладила белую ткань, а потом отшагнула от зеркала и бросила платье обратно в сундук. — Ты скорее ещё парочку раз мир спасёшь, чем…
— Ну, почему. Ты же сама сказала. У меня своя жизнь. И я хочу провести её с тобой, — Пятый взял её за руку. — Миранда Мимингер.
— Ну, Пятый, — Миранда закатила глаза.
— Миранда Мимингер, — повторил Пятый. — Ты выйдешь за меня?
Он даже не думал о том, что, наверное, совершает глупость. Что это просто порыв, что он поддался моменту.
Но вопрос Дейва не давал ему покоя, как не давали покоя и слова жрецов.
И ему нужен был кто-то, кто будет напоминать ему каждый день, что ему всё ещё есть ради чего жить.
Ему нужна была Миранда.
========== Фиксированная точка, которая не случилась ==========
Солнце постепенно подбиралось к горизонту. Небо окрасилось розовым и оранжевым. Овчарка Альма выбралась к овцам, потянулась и сладко зевнула.
Лайла сощурилась, опираясь о перила на террасе, сделала последнюю затяжку и затушила самокрутку в пепельнице из разрезанной банки растворимого кофе.
— Уверен, что не хочешь, чтобы я осталась? Я ведь могла бы и Юдору привезти.
— Здесь и так полно народа.
Пятый поджал губы, всматриваясь в яркие всполохи заката.
— Да и сомневаюсь, что от ревнивых воплей Диего Клаусу станет сильно лучше.
— Ага, — Лайла опустила взгляд. — Тоже верно.
— Но, думаю, вы можете приезжать на выходные.
— Ага, — повторила Лайла.
Помолчала немного, ковыряя носком ботинка деревяшку под ногами.
Тряхнула волосами и посмотрела на Пятого:
— Я бы хотела больше помогать.
— Достаточно того, что ты на неопределённый срок возьмёшь на себя мою работу.
— Ага, — Лайла кивнула. Потом оттолкнулась от перил. — Ладно. Тебе пора уже, наверное?
Пятый кивнул.
— Тогда удачи.
Пятый кивнул снова. Потом сделал глубокий вдох, нервно поправил воротничок водолазки и нажал кнопку на чемодане.
И появился посреди гостиной в квартире Клауса. Привычное уже для всех событие, впервые за долгое время, не сулящее ничего хорошего.
Пятый не сразу сориентировался. Заметил Клауса только когда услышал шорох одежды и обернулся на звук. Грейс зашипела и убежала в спальню, и Пятый обречённо вздохнул: теперь им ещё и кошку придётся вытаскивать из-под кровати?
— Привет? — спросил Клаус, сев и скрестив ноги. Пятый сощурился, глядя на него, потом поставил перед ним чемодан.
— Привет, — он дёрнул уголками губ. Получилось неискренне, но он был достаточно неулыбчивым, чтобы обмануть даже брата. — Хочу позаимствовать тебя на пару часов. Но сначала мне нужно в уборную…
— Позаимствовать? — Клаус вытянул шею и немного наклонился вперёд. — Очередной сюрприз? Смотрите, то привы…
Пятый сделал шаг в сторону ванной комнаты, где на высоком шкафу, куда Клаус не дотянется да и не полезет, ждала сумка с вещами. И тут же замер.
Зазвонил телефон.
Пятый нахмурился.
Этого не могло быть. Он всё идеально рассчитал. Слишком рано.
Телефон зазвонил снова.
Фальшивая улыбка сползла с лица Пятого, и он перевёл взгляд на Клауса.
— Не бери трубку, — сказал он.
Клаус запнулся на мгновение, но тут же отмахнулся, будто не замечая ни тона Пятого, ни его выражения лица.
— Не волнуйся, это или мама, или хозяйка квартиры. Максимум на пару минут разговор, как раз закончишь в ванной, — Клаус подмигнул и схватил трубку быстрее, чем Пятый сообразил, что должен его опередить. Ему только и оставалось, что поджать губы и не сводить с Клауса взгляда, пока тот, наворачивая провод на палец, пел: — Квартира Клауса и Девида, доброго вам утречка.
Пятый сосредоточился. Он должен был слышать, что ему скажут, и быть быстрым, когда Клаус осознает.
— Здравствуйте. Больница Святого сердца. Согласно информации в страховой карточке Девид Джозеф Кац проживает по указанному телефону. Это верно?
Пятый слышал голос даже через помехи. Почему так рано?
Клаус перестал мучить провод и замер.
Оператор в телефоне повторила:
— Алло, вы меня слышите? Вам знаком Девид Джозеф Кац? Вы родственник?
— Да, да. То есть, нет… — Клаус сглотнул. Он уже понимал, что происходит. Наверняка понимал. — Я его парень.
— Вы можете связаться с его родственниками?
— Да, но они в Техасе… — Клаус тряхнул головой. — Что случилось? Что с Дейвом?
— Мистер Кац пострадал в дорожно-транспортном происшествии. Час назад был доставлен в городскую больницу в тяжёлом состоянии. Вы сможете сообщить его близким о случившемся? Алло? Алло, вы меня слышите?
Пятый едва подавил желание вырвать трубку из рук Клауса и спросить, что значит «доставлен в больницу», если он должен был умереть на месте? Ведь это была фиксированная точка. Жизнь Дейва должна была оборваться резко, в один момент.
Клаус начал терять равновесие. Облокотился ладонью о стену, потом развернулся и прижался к ней спиной. Оператор на другом конце попрощалась и сбросила звонок и больше не было ни намёка на чей-то голос.