— Снег! На новый год. Помнишь такое? Я — нет.
Сестра посмотрела наверх, и ее напряженное лицо разгладилось, она протянула:
— Не помню. Чудо, блин.
Она ждала другое чудо: что Андрей рванет следом, обнимет, остановит. Она для приличия сделает вид, что обижается, но на самом деле простит, и его поступок будет для нее лучшим подарком.
А еще этот снег был чудом, потому что в прошлой реальности его точно не было. Или все-таки в Васильевке — был, а до нашего поселка возле моря не дошел?
Глава 5
Пора чудес
До бабушкиного дома было с полкилометра — пять минут ходьбы. Но Наташка не спешила, плелась понуро, глядя на носки своих модных сапожек — мой подарок, привезенный из Москвы. А я смотрел наверх, в небо, откуда снег валил и валил, и за десять минут накрыл серую почву тонким слоем, улегся на ветвях, еще немного — и получится настоящая зимняя сказка. Подарок от природы жителям юга России. Или — компенсация за пережитые передряги?
Как ни крути, уходящий 1993 год был для меня тяжелым. Особенно тяжко пришлось, когда взрослый оставил меня один на один с недетскими проблемами, и мне пришлось экстренно взрослеть и все это разгребать. Успешно, слава богу.
Наташку тоже год не баловал, а тут несчастье привалило прямо на праздник.
Ну и вишенкой на торте, что дед так и не позвонил — судя по тому, что Боря молчит, в звенящей тишине я точно его услышал бы. Буду надеяться на лучшее.
Когда мы вернулись к бабушке, снега навалило по щиколотку, и он не думал останавливаться. Боцман нас опередил и уже пару минут сидел возле калитки, периодически стряхивая снежинки с черной шерсти. Наташка положила руку на калитку, вздохнула.
— Может, мне к нам домой поехать? Не хочу портить праздник своей кислой рожей.
Я обнял ее в очередной раз и сказал:
— Нет конечно, ты нужна здесь. Мы приготовили для тебя лотереи. Да и я как никто знаю, что одной тебе оставаться нельзя, а так хоть отвлечешься. Тут недалеко горка есть — давай ночью на снегу кататься. Пойдешь?
Натка кивнула и едва заметно улыбнулась.
— А еще я вспомнила, что Андрей мегеру называет на «вы». «Маменька, не изволите ли принести мне трусы».
Хотелось сказать: «Забудь» — но это её только разозлило бы. Наташка не спешила к людям, стояла у калитки и жаловалась, что мегера закатила истерику сыну за то, что он спит с девкой до свадьбы — в ее время такого не было. И поначалу демонстрировала презрение к Натке молча, а потом стала в открытую нападать, намекая, что единственный интерес жидовки — квартира Андрея в центре, которая на самом деле оформлена на маму.
Надо отдать ей должное, сестрица ни разу не упрекнула Андрея тем, что содержала его, скотину неблагодарную. Вся ненависть была направлена против несостоявшейся свекрови.
— Вот раскручусь, две такие квартиры куплю! — прошипела Натка.
Столько в ее голосе было решимости, что я понял — купит, добьется. Уж не будет помнить, что послужило толчком, но — сделает.
Потянуло жареным мясом. Донесся голос Алексеевича:
— Я тебе говорю, вот такая стая пчел!
Толик что-то буркнул в ответ, и Алексеевич дальше продолжил вполголоса, и слов я не разобрал. Судя по всему, снег не отогнал их от мангала. Наташка зашла в летнюю кухню к маме, я отправился посмотреть, как там мужчины.
Было безветренно, потому Толик держал старый выцветший зонт над мангалом, а Алексеевич дул на угли. Мешаться у них под ногами я не стал. Отошел к сараю, наблюдал со стороны и делал выводы, что у этих двоих любовь с первого взгляда. На пне, заменяющем стол, лежал пустой шкалик. Судя по тому, как Василий раскраснелся и размахался руками, он приложился к спиртному.
Из кухни вышла Ирина в куртке с капюшоном, прячущим бигуди, принесла мужчинам закуску и обняла почему-то Василия. Он замер с растопыренными руками. Через мгновение она уже обнималась с Толиком, беззлобно отчитывала его за пустой шкалик — жадины, не поделились — и за то, что «эх вы, шашлыки пожгли».
— Нормально все! — Толик хлопнул ее по заднице, говоря этим жестом: Мое, не покушаться'. — Еще пятнадцать минут, и готово.
— Вот не верю. Угольки принесете, пф-ф, — фыркнула она и удалилась.
Мужчины помолчали, пока за ее спиной захлопнулась дверь, и вернулись к своим исконно мужским темам — заговорили про футбол, потом — про бокс, и, забыв о шашлыке, Толик стал изображать боксера, а Алексеевич в шутливой манере — отбиваться.
Пусть резвятся. Хорошо, если мама и сестра будут дружить семьями. Или нехорошо, учитывая, как плотоядно Ирина смотрит на Василия. А может, и нет в ее взгляде вожделения, просто зависть.