Ну и, как ни крути, следовало первым делом ехать домой, посидеть на телефоне, попринимать звонки. Своим секретарем я оставил маму, попросил говорить, чтобы рабочие звонили с трех до пяти.
Что будет после этого, я понятия не имел. Если не обрушатся срочные дела, пойду на базу… Нет, к алтанбаевцам, позанимаюсь с Нагой Амзановичем, подтяну физуху, а то Рамиль меня начал обходить — непорядок. В любом случае, изучить комп возможно, только когда с базы все разойдутся.
Домой я попал чуть раньше, чем закончился шестой урок. Бори не было, он уехал показывать домашнее задание Эрику, который учил его живописи. Наташка еще не пришла. Мама с отчимом куда-то делись, оставив записку: «Три звонка с 15.00 до 16.00. Жди»
Ага, соискателей много, это хорошо, будет из кого выбрать. Встречу им назначу в воскресенье в одно время, скажем, в семь вечера, благо Каналья подстраховать согласился.
До трех часов оставалось сорок минут, я подогрел себе суп, только погрузил в него ложку, как в квартиру влетела Наташка — будто вихрь ворвался.
— Ма! — крикнул она. — Боря? Есть кто дома?
— Только я. Остальные разошлись.
Наташка вошла в кухню, посмотрела на меня с надеждой, спросила жалобно:
— Не звонил?
Я мотнул головой.
— Увы.
Сестра тяжело вздохнула и сразу уподобилась сдутому воздушному шарику, подперла голову руками и пожаловалась, сообразив, что со мной можно поделиться наболевшим, я не стану бить по больным точкам.
— Как так можно, а? Он говорил, что любит, а по факту раз — и забыл. Я ведь не забыла его! Я тут с ума схожу. Что бы ни случилось, я буду помнить о том, что он обо мне думает, волнуется… А ему, выходит, пофиг на меня?
Я понятия не имел, какие процессы происходят в Андреевой голове, мог лишь предполагать.
— Помнишь, я говорил, что подзатыльник отправляет его в нокаут? Так вот он сейчас в глубоком нокауте. Возможно, когда очнется, вспомнит о тебе. Как скоро это будет, никто не знает. Где он, тоже непонятно.
— У него там никого нет! — пожаловалась Наташка. — Вдруг он напился, и его менты обокрали? Вдруг его наклофелинили?
Я скрипнул зубами. Потому что не должно быть, что сестра, которая фактически еще ребенок, так опекала дядю, который годится ей в отцы.
Все разговоры сводились к тому, какой бедный и несчастный у нас Андрей…
Когда прозвучал телефонный звонок, мы вздрогнули, но быстро успокоились, потому что сигнал был обычным, не междугородним. А значит, это очередной соискатель жаждет со мной поговорить.
Но я ошибся: меня хотел Каналья.
— Привет, компаньон! — бодро воскликнул он. — Я к чему звоню. Освобожусь ориентировочно сегодня в шесть. Пригоню «КАМАЗ» к полседьмому. Так что в семь можешь устраивать смотр кандидатов, я послушаю их и посоветую, кто нормальный, а кого надо гнать взашей.
— Спасибо!
С помощью памяти взрослого я и сам мог разобраться, взрослый был мне нужен для солидности, но этого я, конечно, не сказал. Позвонил вчерашним кандидатам, перенес собеседование с воскресенья на пятницу, на восемь вечера, в Верхнюю Николаевку.
Ровно в три зазвонил телефон. Некто Олег изъявил желание работать у меня на стройке. Уверил, что не пьет, занимается спортом, правда, они с напарником курят, но это мелочи! Главное, они на все руки мастера. Какие он выполнял строительные работы? Дом построил своими руками, себе и теще. Заливал опалубку на кладбище неоднократно. Строил гараж. Строил пятиэтажку, правда, недолго.
Вспомнился Сергей, мастер на все руки, который звонил вчера, и вот этот еще такой же. Но голос интеллигентный, слова в предложения этот Олег складывает складно.
Следующей на собеседование заявилась целая бригада. Такие, короче, четкие пацанчики. Типа мастера, шо песец. За сколько зальют фундамент указанного размера под забор и два дома? Да за три дня, делов-то! С меня бетономешалка, и все чики-пуки! Забор из бута они слепят с огромным удовольствием. Деревянный? Фигня! Прошлый век. Вот бут или керамзитный блок — совсем другое дело!
Последними обозначилась еще одна бригада. Некто Ефросим со странным акцентом и очень нагло перечислил достижения своей бригады. Если ему верить, это они построили наш город, а также Эйфелеву башню и московский Кремль. Этот Ефросим мне не понравился больше всех: много пафоса, он меня еще не видел, а говорил так, будто я ему уже должен. Даже приглашать его не хотелось, но я убедил себя, что при формировании мнения о человеке визуальный контакт важнее телефонного разговора.