Вместо ответа он виновато кивнул. Скосил глаза на приближающихся к нам Гаечку, Алису и Кабанова. С другой стороны шли Илья и Ян.
— И нафига? Вот объясни, нафига бросаться голой жо… на танк? — воскликнул я.
— Так мы же не на танк, — виновато проблеял Ден. — Мы хотели это… — Он скосил глаза на Рамиля. — Языка взять. Допросить, узнать, откуда ветер дует.
— Допросили? Узнали?
Памфилов открыл рот, желая поделиться, как все было, но я вскинул руку, затыкая его.
— Потом расскажешь, для всех. Что с Егором?
— В травме. Ребра поломаны, почки отбиты, зубы еще… — Ден проводил взглядом прогрохотавший на конечную автобус — тот, на котором они должны были приехать.
— Кто в травме? — спросил Кабанов, который не слышал начала истории.
— Сейчас все соберутся, и наши герои все расскажут. Вам понравится.
Рамиль гордо вскинул голову и прошипел:
— Какой же ты, оказывается! Мы ради тебя рисковали, Егора поломали, Дена тоже…
Я мотнул головой и зло улыбнулся, встретившись с ним взглядом.
— А меня спросить? А посоветоваться? Тем более я просил не лезть в это. Вы не ради меня это делали, а чтобы поприключаться и почувствовать себя героями. Почувствовали? Что теперь будет, подумали?
Рамиль сдался, опустил голову. Так-то лучше. Задолбал на прочность меня проверять.
Эх, знали бы они об истинных последствиях! Во мне проснулся взрослый, который хотел убить малолетних дебилов. Ощущение было, будто я собирал сложнейшую конструкцию, а ребенок прибежал и все разрушил.
К нам подошла Лихолетова, вдали остановился Карась, заинтересовавшийся нашей группой, и начал приближаться. Его только не хватало.
— Рассказывай, Денис. У нас есть… сколько минут? — спросил я у Ильи.
— Семь до звонка, — ответил друг.
— В пять минут уложишься?
Памфилов кивнул и начал:
— Короче, поехали мы…
— С самого начала, — поправил его я. — Не все в курсе.
Он вздохнул, но послушался.
— Кароч, Мановар рассказал металлистам, что на него наехали, и они поехали на разборки в Заводской…
— Кто еще с ними был? — спросил я с нажимом.
— Я и Рамиль, — ответил Ден, скривившись. — Хотели отловить гопника, спросить, кто тебя, Паш, заказал. Приехали на вокзал, углубились во дворы, нашли гоп-команду, трое их было. Нахлобучили, взяли их, а они не говорят ничего. Мы их — по морде, и так, и эдак — тишина.
Я закрыл лицо рукой.
— Вы их еще и пытали?
— Ну… — Ден покосился на Рамиля, жующего нижнюю губу и смотрящего исподлобья.
— Ясно, — кивнул я.
Памфилов продолжил:
— А потом вдруг они, ну, заводские, стали лезть, как тараканы, отовсюду. Как будто и из-под земли тоже.
Мы сперва отбивались, потом поняли, что надо уходить, и стали уходить, но они лезли и лезли, пытались не пустить к остановке. Потом кто-то вызвал ментов, они приехали. Прям много, штук пять, и давай всех хватать, и наших, и ихних.
— Капе-ец! — протянула Гаечка. — Ну весело.
— Давай угадаю, что было дальше, — вкрадчиво проговорил я. — Металлюг переловили, потому что они приметные, гопоты взяли меньше. Они рассеялись.
Рамиль с Памфиловым синхронно кивнули.
— Давайте теперь расскажу, что будет дальше.
Я говорил по возможности спокойно, но все понурились и втянули головы в плечи. Все, кроме Ильи, который постучал по электронным наручным часам и сказал:
— Народ, через две минуты звонок.
— Значит, расскажу на ходу, — не сдавался я и направился к дороге, все собрались вокруг и шли, навострив уши.
Чтобы друзья слышали меня, приходилось чуть ли не орать:
— Я чего просил не геройствовать… потому что проблема была локальной…
Мы подошли к дороге, пропустили «жигуль», перебежали ее, и я продолжил, глядя, как ожидающий в стороне Карась увязался за нами.
— То есть можно было вычислить заказчика, поговорить с ним и уладить проблему. Теперь она разрослась в более обширный конфликт, когда кровь за кровь, понимаете? Теперь не только каждый заводской отморозок, но и каждый житель этого района считает своим долгом охотиться на нас, понимаете? Теперь войну быстро не остановить. Соображаете, что вы наделали? Такие конфликты передаются из поколения в поколение, когда никто не помнит, за что ненавидят этого врага. Потому что ненависть — уже традиция.
— Блин, — буркнул Ден и почесал в затылке. — И че теперь делать?
— Ходим тройками, а не поодиночке…
Мы как раз пересекали школьный двор, когда прозвенел звонок на урок, и мы рванули на географию.
Карина была доброй и лишь посмотрела на нас, опаздунов, с укоризной. Денчик рассыпался в извинениях, и она нас простила. А как не простить такую толпу?