Из зала высунулся Боря, повертел головой.
— Это прикол? Как это — умер?
— Взял и умер, — вздохнула мама. — Нет больше Андрюши.
Боря замер, подвигал бровями, губы вытянусь в нитку. Нет, он сильно не расстроился, как не расстраиваются, когда из жизни уходит далекий не очень симпатичный человек. Его поразила конечность бытия.
Память взрослого шепнула, что, да, в молодости смерть кажется чем-то противоестественным, как град посреди июля. Как смерть любимой собаки. Потом один за другим умирают деды, бабушки, тетки и дядья. Соседские старушки, которые в нашем детстве были бодрыми.
Когда тебе сорок пять, то лента друзей во «Вконтакте» начинает превращаться в некролог, и не дай бог дожить до момента, когда ты остаешься последним свидетелем своего поколения.
Думал ли я о таком раньше? Нет, меня просто пугало осознание собственной смертности. Года в три оно меня посетило, я понял, что все станут старенькими, умрут, и я умру, и не будет ни-че-го — испугался и перестал есть и спать.
Хотелось бросить все и поехать с мамой к бабушке. Если кому сейчас паршиво, так это ей. Нам-то Андрюша никто, дальний родственник, а она его с младенца растила, радовалась его успехам, печалилась, наблюдая его деградацию.
Вспомнилась мать Барика, готовая наложить на себя руки после смерти единственного сына, но она выжила после моего внушения. С одной стороны, хотелось посмотреть, как бабушка, но с другой — страшно прикасаться к чужой трагедии. Может, и бабушке внушение поможет? Или ну его, вон какие у него последствия.
Грустная мама ушла в спальню. Боря проводил ее взглядом и прошептал:
— Вчера был Квазипуп, и я тебе не показывал, но теперь можно. Иди сюда. — Он достал из тайника под столешницей альбом. — Вот, я дорисовал проект дома!
Он открыл альбом. Все было именно так, как я ему говорил. Неидеально с инженерной точки зрения, но эскиз можно показывать проектировщику, он подкорректирует размеры. Мне его телефон дал Леонид Эдуардович, у нас встреча в воскресенье, в свободное от работы время. К тому же этот человек в силах помочь утвердить проект дома, чтобы потом не пришлось узаконивать готовый дом, проходя круги ада.
А вот дополнительные помещения придется обозначать как подсобки, сараи или как их называют. В общем, когда на руках будет проект, закажу смету, чего и сколько нужно, и начну сотрудничать с Завирюхиным. Если отчим отвалится, выкручусь как-нибудь.
Нужно сегодня обсудить с Василием план дальнейшего сотрудничества, обговорить и, если будет контакт, а не его истерика, прописать нюансы. Возможно, это будет последний наш мирный разговор, потому что в адекватности этого человека я засомневался.
С одной стороны, он порядочный, держит слово, доверяет партнерам и все такое. С другой, как равного он меня не воспринимает. Поскольку примитивными людьми управляют инстинкты, а для многих хищников все, что меньше — еда, отчим вполне может меня подвинуть без зазрения совести и даже посчитать, что сделал благо. Типа ребенку учиться надо.
Ну, посмотрим. Вечер все решит, Василий как раз успокоился после вчерашнего конфликта с Борисом. Если договоримся — хорошо, не договоримся — не фатально. В любом случае я буду подыскивать альтернативу его грузовику. Да, муторнее, зато безопаснее.
Адекватного взрослого найти сложнее, чем грузовик, но кое-кто на примете есть.
В школе возле двери стояли, как обычно, дежурные с учителем, в этот раз десятый класс с Кариночкой. Увидев меня, пришедшего в сопровождении друзей, географичка сказала:
— Геннадий Константинович просит тебя срочно к нему зайти.
Илья с пониманием кивнул.
— Это из-за гопников? — скорее констатировала, чем спросила Гаечка.
— Скорее всего, — кивнул я.
— Удачи, — сказал Минаев.
Все отправились на алгебру, а я зашагал к директорскому кабинету, прячущемуся за огромным стендом со стенгазетой, благодарностями и прочим. Наверное, сторожиха ему мозг вынесла, и он теперь нуждается в моем.
— Здравствуй, Павлик! — улыбнулась мне секретарша и кивнула на директорскую дверь.
Я мысленно надел на голову каску. Сейчас начнется долбеж в темечко…
В кабинете напротив директорского стола сидела уставшая после дежурства Людмила Павловна.
— О, явился, красавец, — процедила она.
— Здравствуйте, — поздоровался я с ними обоими.
Дрэк сразу перешел к делу:
— Если бы не знал тебя, то просто запретил бы тренироваться в нашем спортзале. Но я тебя знаю. Потому хочу выслушать твою версию тот, что вчера произошло.