К нему устремился было молодой лейтенант, но, увидев табличку «пустой» не стал терять время. Каналья вышел покурить. Демонстративно поднял тент и походил в кузове, потом мы наконец перекусили тем, что я прихватил из дома.
И только потом. Сидя в салоне, начали выгребать деньги из сумки, рюкзака, карманов. Их было немерено. Мятые, они плохо складывались, и пачки получались огромными.
Вышло почти три миллиона! Я сразу же расплатился с Канальей, отдал ему двести тысяч вообще без сожаления — он здорово меня поддержал. Вот такой напарник мне нужен! Жаль, что он один.
Да и сам я заработал лям двести — фантастическую по нынешним временам сумму. И самое забавное, что еще сегодня я успею обменять на доллары тысяч восемьсот, на остальное куплю стройматериалы у Завирюхина, поддержу отечественного производителя!
Каналья тоже воспрянул, его грела перспектива стать совладельцем бизнеса.
— Теперь нужно позвонить на завод ЖБИ, — объявил я, — обрадовать Завирюхина, что мы у него будем не ближе к ночи, а даже во время рабочего дня.
— Ага, — кивнул Каналья, — только погрузимся, за соляркой заедем.
Видимо, Каналья решил наглеть так наглеть, подошел к молодому лейтенанту-гайцу, худому, еще не отожравшемуся, и сказал:
— Извините, а у вас на посту случайно телефона нет? Очень позвонить нужно.
Гаишник покачал головой, и я понял, что Завирюхин порадуется немного позже. Может, моя покупка — именно то, что поможет его заводу выжить?
Мы поехали в город, а я думал о том, что заниматься бартером без вооруженной охраны становится опасно. Может, неделю мы еще пропетляем, а что дальше — одному богу известно.
Ближайший телефонная будка обнаружилась в заводском районе недалеко от магазина, где на корточках сидели местные колдыри, а гопота помладше роилась как раз ближе к телефону.
Каналья заглушил двигатель, а меня сковало от напряжения. Враждебный район, враждебные гопники, желающие моей смерти. А вдруг они получили ориентировку и меня узнают?
Нет, бред! Не бред то, что они в штыки воспринимают всех чужаков, как стая псов, охраняющая территорию. Так, хватит! Встань и иди, тряпка!
Я выгнал себя из машины чуть ли не пинками, зажав под мышкой ежедневник с телефонами. Минуя гопников, ощущал их пристальное внимание буквально физически, перешептывание это, матерки. Хотелось побыстрее сделать дело и бежать.
Набрав пять цифр, я сразу же услышал щелчок, а потом — командирский голос:
— Слушаю.
— Виктор Иванович! Здравствуйте, мы разговаривали с вами насчет обмена солярки на стройматериалы. У нас получится освободиться раньше. Через час мы у вас.
— Здравствуйте! — обрадовался он. — Все готово, приезжайте, манипулятор ждет!
Я повесил трубку и улыбнулся. Можно сказать, я заложу фундамент своего дома — то, чего так и не сделал я-взрослый, и две части моей личности пришли к согласию.
Глава 14
Вот тебе и Юрьев день!
В директорском кабинете нас с Канальей ждал Завирюхин, улыбчивая секретарша и три чашки кофе. Директор завода то ли забыл, каким составом мы приходили к нему в прошлый раз, то ли сделал вид, что забыл, и поздоровался с Канальей как со старым знакомым. Может, подумал, что Василий усы сбрил и преобразился.
— Двести литров солярки, — отчитался Каналья, пожимая руку Завирюхина.
Директор протянул ему написанный вручную список стройматериалов с ценой и количеством, Каналья изучил его с умным видом и отдал мне.
— У нас есть много керамзитных блоков, помните? — проговорил Завирюхин, с надеждой взирая на Каналью. — Они идеальны для межкомнатных перегородок, да и для стен хороши, гораздо качественнее монолитных блоков.
— Для межкомнатных — да, но промокают от дождя, — блеснул я знаниями взрослого. — Сразу же штукатурить надо, и все равно сырость тянут.
Будто не слыша меня, Завирюхин соловьем залился:
— Все дорожает, а я предлагаю вам их по прежней цене! Но предложение действительно только сейчас, потом буду пытаться продать по рыночной цене, сами понимаете. Так что…
Каналья снова скосил на меня глаза, но я помотал головой:
— К сожалению, нет. Нам негде их хранить. Если оставим на участке, их просто растащат.
— Так оставьте здесь! — воодушевился Завирюхин. — Я составлю документ, что в течение года мы продержим ваш товар. Под навесом, если будет угодно.
Он смотрел на меня, не видел заинтересованности, и в его голосе все чаще проскальзывало отчаянье. Я не планировал сейчас покупать керамзитные блоки. Собирался потратить максимум пятьсот тысяч, но уж очень директор нервничал.