— Понятно, — озвучил Илья мнение большинства.
— Че вы там шепчетесь? — начала обижаться Заячковская. — Мартынов, и нафига ты меня пригласил?
— Че, и тебе не дал? — деланно возмутился Памфилов. — Ну, Мартынов! Хреновый из тебя Ржевский, уж он бы, у-ух!
— Дебил! — рявкнула покрасневшая Евгения и удалилась гордо, потряхивая трамплином волос на голове и покачивая внушительными бедрами.
— Клоун, блин, — дала оценку шутке Гаечка. — Паясничать не всегда уместно!
Прозвенел звонок, и мы со всех ног рванули на следующий урок, а это великая и ужасная алгебра, которую вела не менее великая Инна Николаевна, которой я должен был сдать пропущенное, в идеале — сдать сегодня.
Но сегодня точно не получится. Планы поменялись. Сперва нужно в больницу к Мановару — узнать, что с ним и разработать стратегию общения с ментами. В четыре вечера я, мама и отчим едем забирать право собственности на землю.
В другое время я от счастья прыгал бы выше деревьев, теперь же радость вытеснили заботы.
После уроков мы снова собрались в школьном дворе — только своим кругом.
— Как думаешь, новость уже разлетелась? — спросила Гаечка и сама ответила. — Прикольно ты придумал Заю позвать. Думаю, весь город уже в курсе, а завтра знать будет областной центр.
— Вечером тренировка будет? — спросил Рамиль.
— Будет, — подтвердил я и добавил: — Теперь информация, касающаяся тех, кто торгует по выходным, пришло время делать заказ, нужны оборотные.
— Будет! — оживилась Гаечка. — В спортзале вечером рассчитаемся.
Я напомнил:
— Не забываем, что поодиночке ходить нельзя. Держимся парами, а лучше тройками. Я сейчас иду домой, беру мопед и еду к Мановару. Он в детской травме, да? Не в челюстно-лицевом отделении?
Ден и Кабанов опять виновато переглянулись. Ясно, они не знают. Да и откуда им? Как им узнать, куда определили Егора?
— Мы тоже к нему собираемся, да, — сказал Рамиль. — У него лицо, да, разбито. Может, его вообще домой отпустили.
— Согласен, — кивнул я. — Если осколочных переломов и сотрясения мозга нет, его отправят домой. Трещины в ребрах — не повод занимать место в больнице. Так что я — за мопедом, кто из Верхней Николаевки, вы — к Мановару. Там возле общаги есть телефонная будка. Звоните мне, как только узнаете, дома ли он, и если нет, едем к нему в больницу. Илья, ты с нами?
Друг кивнул, и я уточнил:
— Мы с Ильей — на мопеде, вы — на автобусе.
Ударив кулаком по кулакам друзей — как парней, так и девушек — мы собрались расходиться. Илья отправился к себе ждать сигнал, а все жители Верхней Николаевки пошли меня провожать — и правила соблюдут, и уедут в пустом автобусе, который наполняется в центре села и возле школы.
Говорили мы о войне с заводскими, точнее о том, как это будет выглядеть на практике.
— Вообще ничего же страшного, — рассуждал Памфилов, проходя мимо одиноко стоящего платана, посаженного генсеком, которого еще помнят мои сверстники. — Ну да, нам опасно появляться в Заводском районе, так он нам нафиг не уперся! Не там ничего интересного, одна промзона…
— Заборы, пыль цементная и шлюхи, — сказал Рам.
— И жэдэ вокзал, — прогудел Димон Чабанов.
— Мы же там не тусуемся, — сказал Ден. — И не нужен нам их говнорайон! Мы с ними никак и нигде не пересекаемся. На наш район им ехать долго, к тому же это может быть опасно.
— Вот я и позвал Заячковскую, чтобы николаевские знали: заводские — враги, — сказал я. — Если все будут против них, они сюда не сунутся. А большую толпу, которая решит к нам сунуться, менты разгонят. Так что да, неприятно, но не смертельно. Но забывать об опасности не нужно.
— Само собой! — согласился молчаливый Минаев.
Возле моего дома мы немного постояли, поболтали, потом, увидев автобус, парни рванули на остановку, а я отправился домой ждать их звонка. Позвонят они ориентировочно минут через пятнадцать.
В подъезде я замедлился, думая о том, что мне спутали все планы. Изначально я хотел ехать за документами на машине вместе с Василием, потом — менять рубли на доллары и сдавать бабушке на хранение.
Казалось, деньги жгли руки и просвечивались сквозь рюкзак. В новом доме обязательно будет бетонный подвал, а там за бронированной дверью со сложнейшим замком, в одном из помещений — вмурованный в бетон сейф, самый навороченный, который сложно вскрыть. Ибо задолбало трястись за наличность. И у бабушки не стоит прятать все деньги, это не только риск, но и стресс для пожилого человека. Тут молодой поседеет от осознания, что спит на мешке с деньгами.
Пока деньги можно хранить, что говорится, под подушкой. Банки еще не развиты, ячейки — тем более…