Пока все тупили, я сказал:
— Похоже, один человек наврал по глупости, и это чуть не привело к моей смерти. Да, Инна?
Девушка закрыла руками лицо и пробормотала:
— Прости меня, Паша… Я не думала, что так… Что он… — Отведя руки от лица, она зверем посмотрела на Артура. — Ну кто тебя просил, а?
Теперь краской залился он. Выругавшись по-армянски, Гамлет отвесил сыну подзатыльник — Артур молча стерпел унижение, схватился за затылок.
Я решил внести ясность в ситуацию, чтобы ни у кого не осталось вопросов и никто не ушел обиженным, потому громко сказал, поглядывая на силуэты в окнах — Иннины соседи возбудились на скандал.
— У нас с Инной возникло непонимание, это правда. Но я никого не насиловал и не прессовал. Инна, подтверди мои слова.
Она посопела с полминуты, закусив губу, и выдала:
— Да, это скорее я виновата в этом непонимании. Да, это я Пашу оговорила… просто потому, что… не подумала о… В общем, я не знала, что Артур побежит тебя убивать!
— А что клеветать на людей плохо, ты подумала? — принялся отчитывать ее Гамлет. — Вот бабы, вот дуры!
Боевой запал бабушки поугас, она поглядывала на внучку раздраженно, но молчала, вела себя тактично. Наверное, ей тоже хотелось Инне выволочку сделать.
Перечить Гамлету Инна не смела. Молча стояла и слушала, как из-за ее тупого вранья Артур чуть не взял грех на душу. А ей все равно, ей в принципе на Артура плевать, эгоистка и дура.
Бабушка злилась, но не вмешивалась, понимала, что внучка должна ответить за содеянное.
Отчитывал ее Гамлет минут десять, потом схватил Артура под локоть и поволок к машине. Наверное, сегодня он будет битым и на длительное время лишится довольствия, возможно, сядет под домашний арест.
«Девятка» укатила, я взял мопед. С Инной и ее семейством наедине оставаться было неловко.
Как только «девятка» уехала, бабушка обратилась к Инниной маме:
— Идем домой. — Потом она сказала внучке: — А ты оставайся, поговорите.
Инна с тоской проводила ее взглядом и потупилась. По ее щекам покатились слезы, но жаль ее не было. Мало того, находиться рядом с ней было противно. Я заговорил первым:
— Что же ты обо мне нарассказывала? И одному ли Артуру? Ты понимаешь, что у нас теперь война с Заводскими, и Артур вряд ли сможет ее остановить? Если кого-то покалечат или убьют — это из-за тебя.
Она вскинула голову и бросила с вызовом:
— Что я могу… как могу… помочь?
— Покаяться публично. Собрать парней, которым на меня жаловалась, и рассказать, что это ты придумала все. Вряд ли ты это сделаешь…
— Сделаю! — выкрикнула она и вдруг как повиснет на мне, как стиснет и прижмется — аж подумал, ребра треснут. — Если сделаю — простишь?
Научила ли ее чему-то эта ситуация? Сомневаюсь. Буду ли держать на нее зло? Нет. Незачем хранить лишнее.
— Просто забуду, но друзьями мы не останемся, — честно сказал я. — Слишком много ты мне крови попортила.
— Но я же не хотела! Не думала! — Она отстранилась и, изображая оскорбленную невинность, заглянула в лицо. — Только поняла, почему тогда девчонки приходили, расспрашивали.
— Думать надо заранее, — усмехнулся я, снял с себя ее руки и сделал шаг назад.
— Я все исправлю! — горячо пообещала Инна.
Оседлав «Карпа», я поехал домой.
Вот ведь как! Судя по всему, Артур и Инна даже не встречались, однако она чуть не подвела его под монастырь. Может, пожаловалась пару раз восторженному юноше — и правда без желания навредить кому-то из нас.
«Посмотрите, какая я несчастная! Из школы выжили! Затравил гад Мартынов, домогался, а поскольку он в школе авторитет, то все отвернулись (отсюда атака на моих друзей). Как жить бедной девочке, когда заступиться некому? Вот я школу и сменила».
Артур — парень горячий. Пусть даже Инна не его девушка, но в нем вскипела жажда справедливости, и он сам или через околокриминальную молодежь нанял Хмыря и компанию. В деталях я могу ошибаться, но, скорее всего, так и было.
Оседлав мопед, я покатил домой.
Интересно, продолжится ли война заводских с николаевскими? Вроде как причина ненависти выявлена и устранена. Но, как говорил Каналья, когда маховик запущен, уже неважно, что послужило причиной. Неплохо было бы, если бы Алтанбаев с центровыми персонажами их района перетер и заключил мир. А может, пусть остается как есть. Заводской район далеко, нам с ними негде пересекаться, а враг — мощнейший стимул объединиться. Если бы не вспыхнувшая вражда, Алтанбаев и его шайка-лейка никогда за ум бы не взялись.