— Да ну, — не поверил Боря.
— А все потому, что Пашка у нас — гипнотизер. Сходил, переговорил с бандитами, жаль, я не слышала как, и вуаля.
Недоверчиво глядя на нее, Боря почесал висок.
— Разводишь?
— Скажи ему! — обратилась она ко мне.
— Про гипнотизера — вранье, — усмехнулся я. — Остальное — правда, сам видел.
Боря промолчал, переваривая услышанное. Распахнулась дверь, вошел отчим.
— Шо замолчали? — проговорил он. — Меня обсуждаете?
— Делать нам больше нечего, — фыркнула Наташка. — Я рассказываю, как мне долг вернули, а Боря не верит.
Засопев, Боря покосился на Василия недобро — типа тебя не звали, чего ты лезешь?
Плеснув себе молока и достав с верхней полки шкафа вафли, отчим удалился. Видимо, ответ его удовлетворил. Дождавшись, пока он уйдет, Боря поднялся, выглянул за дверь, проверил, никто ли не подслушивает, и пожаловался:
— Пашка, ты целыми днями мотаешься, а нам жизни нет. Везде сует свой поганый нос.
Наташка закивала и спародировала его:
— А шо это тут лифчик лежит? А шо это тут у вас пыль? Шо без дела? Солдат должен быть занят! Че, получился акцент?
Боря прыснул в кулак, я кивнул и отметил, что мы начали отдаляться друг от друга, у каждого появились свои дела, теперь же общий враг нас здорово сплотил.
— Если б не твоя торговля, — признался Боря, — я б его нах послал. Но подумал, что у тебя могут быть проблемы, и не стал.
— Ну… ведь он тоже катается целыми днями? — уточнил я. — На «Волге» своей.
— Сегодня нет, поломался. Ремонтирует что-то, — сказала Наташка.
— Душный человек, — употребил я выражение из будущего.
— Точно! — поддержала меня Наташка. — Лучше и не скажешь.
— А еще бесит, что он сладкое ныкает, — пожаловался Борис шепотом. — Раздаст по вафельке, а остальное надо просить. А попросишь, нотацию прочитает, что нельзя до еды. А сам жрет!
Я озвучил план:
— Значит, просматриваем объявления, спрашиваем знакомых, кто что сдает. Желательно, чтобы это была двушка. Газеты смотрим, колонку «Объявления», изучаем то, что на фонари наклеено. Звоним не отсюда, здесь лишние уши. Кстати, начать можно прямо сейчас.
Боря кивнул, принес из прихожей ворох газет. Я отложил в сторону «КоммерсантЪ», раздал каждому по газете, и мы ненадолго друг для друга потерялись. Аренда двухкомнатной квартиры колебалась от тридцати пяти до пятнадцати долларов, в зависимости от района. В нашем селе никто ничего не предлагал, а в городе, далеко от школы, снимать не было никакого смысла. Больше намучаешься на забитых автобусах.
Завтра Натка тоже собралась торговать, а Боря так проникся идеей жить самостоятельно, что первую половину дня собрался ходить по поселку, читать объявления, после обеда ему надо было к Эрику. Брат решил поступать на художника, и я считал, что это правильно.
Как часто родители говорят талантливым детям: «Ну что тебе эти танцы (стихи, гитара, рассказы)? Это тебя никогда не прокормит. Иди на что-то гарантированно оплачиваемое. На бухгалтера (экономиста, юриста) или на учителя на худой конец». И вместо того, чтобы идти своей дорогой, человек проживает чужую жизнь, как я-взрослый. А когда понимает, что его не устраивает, бывает слишком поздно переквалифицироваться.
— Главную-то новость я не сказала! — вспомнила Наташка. — Карантин продлили до среды включительно. Вроде бы хотели в понедельник начинать уроки, но переиграли.
Боря показал «класс».
— Отличные новости! — резюмировал я.
Боря замахал руками и воскликнул:
— Свобода попугаям! Свобода попугаям! Ура!
— Пойдем на базу? — предложила Натка. — Тут… душно! — Она передернула плечами.
— А и пойдем! — поддержал ее Боря.
Я вышел в прихожую, и тут зазвонил телефон. Это был Каналья.
— Паш, — выпалил напарник. — Отбой завтра. Надо по бюрократам побегать по нашему делу. И своей работы накопилось. Иномарку пригнали. Я вечером от Эльзы Марковны позвоню, закажу запчасти.
— Наверно, к лучшему, — сказал я. — Тоже есть чем заняться. Тогда до послезавтра? Кстати, карантин продлили, так что до среды включительно работаем.
Простившись с ним, я подумал, что все действительно к лучшему. Утром сгоняю на стройку, посмотрю, как кипит работа, все ли получилось у Сергея заказать и привезти. Потом — к Лялиной. К Анне уже должны пускать, поедем с Ликой к ней, передадим вкусного. Потом — к Лидии, узнаю, что и как. И, наконец, — тренировка, сперва наша, потом погляжу, что делают алтанбаевцы. А вообще нет, немного не так. После Лялиной -к бабушке, она свинью зарезала. Куплю у нее мясо, буду своих архаровцев откармливать, а то хилые они совсем.