— Вон там! — указал Зяма вниз.
Имение Мороза напоминало язву, покрытую струпьями ржавчины: кособокий домишко, вокруг горы металлолома, на дороге за забором — остовы автомобилей, велосипедные рамы, сетки старых кроватей, ржавые трубы.
— Вроде осенью этого не было, — сказал я, вспоминая, как мы ходили спасать имущество Веры Ивановны и Карасей. — Как он все загадил, однако.
— Он недавно откинулся, — поделился Зяма. — Открыл точку. Я ему люминь ему таскал. Он платил исправно. Еще у него бухло купить можно паленое.
— Значит, скоро опять сядет, — сказал Сергей. — Ну что, пошли?
— Пусть сядет, — проворчала Наташка, — помойку развел! Уродство какое.
Мороз молодец, первым подсуетился, а значит, озолотится — пунктов приема металла пока мало, но скоро они будут расти, как грибы после дождя. Мне подумалось, что от деятельности Мороза в первую очередь будут страдать оградки на кладбище. Память взрослого подсказала, что такие конторы обычно крышуют менты. И пока они не запретят принимать оградки, беспредел будет продолжаться. Или пока Мороза не сожгут вместе с его халабудой.
Вроде это случилось, когда я учился в одиннадцатом классе. Разорили могилку любимой мамы какого-то авторитета, потомок пострадавшей подкатил к Морозу с предъявами, велел все исправить, тот не внял и пошел в отказ, сказал, что он тут ни при чем, за что и поплатился. Менты пособников мародеров крышуют, да, но не любят. Никто не стал расследовать убийство, списали на возгорание электропроводки в доме.
Наша процессия, до того растянутая по склону, сгруппировалась перед атакой, и мы начали спуск.
— Кто поговорит с Морозом? — спросил я.
— Я, кто же еще, — вызвался Сергей. — Только прежде давайте осмотрим его склад, вдруг мои доски там, они приметные, заляпаны синей краской.
— Но, если не найдем, все равно наедем! — радостно воскликнул Алтанбаев и потер ладони.
Все-таки какие люди разные! Для меня разборки с кем бы то ни было — стресс, для Алтанбаева — развлечение.
— Может, тот Мороз вообще ни при чем, — предположила Наташка.
Мы медленно спустились со склона и двинулись вдоль ржавого накренившегося забора — слева от Мороза никто не жил, и забор был в человеческий рост, но со стороны дороги — метра два с половиной. Запахло ржавчиной, Пустошами повеяло, где-то усмехнулся Безумный Макс.
— Вон они! — заорал Зяма, который возглавлял шествие. — Вон наши доски!
Мы ломанулись к нему. И правда возле кучи железяк лежали доски, аккуратно сложенные друг на дружку — видимо, Мороз решил их кому-то продать, а бомжам, их притащившим, дал по пузырю.
— И арматура, вон, наша, — возмутился Понч. — Новенькая, блестящая. И проволока! Вот сука, и не боится же!
Я покосился на Сергея. Он побледнел, но грудь выпятил, готовый держать оборону. Выйдя на дорогу, он затарабанил в ворота. Во дворе зазвенела цепь, разразилась лаем собака.
Крючок принялся тарабанить в ржавые ворота ногой.
— Открывай, сука!
Хлопнула дверь, донесся визгливый женский голос:
— Кого вам надо? Хозяина нет.
Сергей крикнул:
— У него то, что принадлежит нам. Открывайте по-хорошему, а то снесем забор и заберем сами.
— Там он, падла! — крикнул Зяма, заглянувший в дыру в заборе. — Вон тачка егонная! Мороз, выходи! Пацаны, дуйте сюда! Разносим забор, он тут хлипкий!
Я тоже наблюдал за двором Мороза в щель и увидел на пороге красномордую бабу в фуфайке поверх халата и платке. А вот и сам Мороз с обрезом идет на разборку. Баба что-то ему сказала, он вскинул руку — и жена ретировалась.
— У него ружье! — донес Зяма.
— В натуре, — констатировал Алтанбаев, его голос уже не был таким бодрым.
Недолго думая Мороз пальнул в воздух, остановился напротив ворот.
— Чего вам надо? — спокойно спросил он.
— Выйди, поговорим, — хрипнул Сергей.
— Вам надо, вы и говорите, я ничего вам не должен. Ни вам, никому! Только попробуйте что-то сломать, пристрелю на фиг.
Сергей шумно сглотнул слюну и замолчал, взгляд его растерянно бегал. Гопники тоже притихли. Пришлось опять разруливать проблему самому, я ударил в ворота.
— Давай, попробуй пристрелить. Снова, сука, сядешь, и надолго. В «Дельфин» или «Сову», как рецидивист.
Я снова глянул в щель между приваренными друг к дружке листами железа: теперь Мороз растерял решимость, не ожидал он такой прыти от гопоты. Ясное дело, стрелять он не собирался, просто хотел припугнуть.
— Выходи, поговорим. Бить не будем, зуб даю, — уверил его я. — Кто ж так разговаривает, из-за забора?